Когда же мой друг и чмырь удалился выполнять сложную и опасную операцию по осушению бутылки, я плюхнулся на кровать с комковато-зековским матрацем и решил подвести первые итоги.

Все, что происходило, было подозрительно хорошо. Без сучка и задоринки, как любят выражаться руководители силовых структур. Когда операция по освобождению заложников, например, с треском проваливается. По своему опыту я знал: начали за здравие — будут трупы. Быть может, много трупов. Наступит время «Ч» — время собирать трупы. А вернее, души. И, чтобы не превратиться в бездушный предмет, который могут с пренебрежением шваркнуть в окровавленный, слизевой кузов грузовика, следует поразмышлять о генерале Колобке. Он известен своим инквизиторским умишком и, по моему разумению, должен подстраховать ситуацию с КР-2020. Ставки слишком высоки, господа.

Я поднялся на ноги. Погулял по гостиничному номеру, как лунатик. За окном шумели ночные деревья, а за стеной — Нодари с друзьями. В смысле, Котэ… И тут я остановился у стола. На столе лежал «дипломат». Он был моим, но на самом деле не моим. Нодари — Котэ… Александров — Гунченко… Двойные фамилии, двойные имена. Почему бы реквизированному «дипломату» не быть с двойным дном?

И мои шаловливые щипанцы-пальцы заиграли по чужому чемоданчику; так тапир играет на нервах публики: трац-трац-трата-тац! Миллиметр за миллиметром! Сезам, откройся!

Со стороны зрелище было странное: сидит мужик в одних трусах и, кажется, занимается ловлей блох. Допустим, какой-нибудь сексот сидит на пихте и ведет наблюдение, так от увиденного он обязательно чебучнется о нижний сук.

Есть! Нет, это не секретного сотрудника уронили с пихты, а совсем наоборот — это я обнаружил секретку под кожей чемоданчика. Аккуратно вскрыв шов, я извлек из тайника… Мать моя наука!.. Компьютерный диск, похожий на тончайший древесный кругляш с возрастными кольцами.

Проклятие! Сучий научно-технический прогресс. Вся информация в куске железа. Неужели мне нужен хакер? А где его взять?

Я похож на единственного мореплавателя, которого после кораблекрушения прибило к необитаемому острову, где полно золотой гальки, но полностью отсутствуют вода и пища.

Что же делать? Не идти же мне на поиски компьютерной коробки? Да и не хакер я!

Ничего не остается делать, как втиснуть подозрительную дискету в тайник. Что там, в её бороздках? Не игра-стрелялка для саяно-шушенских ученых? Титаническими усилиями (с помощью иголки) я восстановил шов секретки. Мужик в трусах — с иглой в руках… В полночь… В тайге!.. Бр-р-р! Надеюсь, меня никто не ведет?.. Уколов палец и выматерившись, я закончил ювелирную работу. Ненавижу такой дамский труд. Мне бы выйти на тактический простор. Надеюсь, этот простор ждет меня в будущем. Тем более я знаю то, чего не должен был знать. И в этом мое несомненное преимущество.

Как поется в старенькой, бодренькой песенке времен первой реконструкции: «Утро красит нежным цветом… траля-ля, тра-ля-ля! Просыпается с рассветом вся советская страна…»

Советской страны уже нет, а утро по-прежнему красит нежным цветом нашу грубую действительность. Проснувшись, обнаружил храпящего Нодари; вид у него был умиротворенный, точно после выполнения сложного задания в тылу врага. Счастливый бурдюк с коньяком, есть чему завидовать.

Я подошел к окну. Изумрудный свет господствовал в этой героической, таежной местности. Впечатление было такое, что я нахожусь внутри салатовой бутылки. И только где-то там, наверху, пробивалась небесная синь. Пологие горы подпирали заросшими горбами небо. Была б моя воля, взял бы берданку и ушел жить в это природное великолепие. Зачем берданка? Чтобы сбивать шишки. Увы-увы, мечты-мечты…

В дверь услужливо постучали: подъем! Я потукал по Нодари, который брыкался и не просыпался. Я залил несчастную тушку водой из графина, и она завизжала нечеловеческим голосом, поднимая на ноги всю службу безопасности. То есть утро начиналось с хорошего запева, зовущего на боевые и трудовые подвиги:

— Мать-мать!.. Тра-та-тать!

…Автомобильный кортеж подкатил к бетонированному пятачку, где нас ожидал толстобрюхий пятнистый махолет со звездами на борту. Через несколько минут, заглотив нашу разномастную группу, он заболтался над таежными просторами. Академик Акимов спокойно переносил перегрузки — дремал. В отличие от Нодари, выразительно страдающего от воздушной болтанки. Все остальные пассажиры были равнодушны к прекрасной картине мира. Кроме меня. Когда я ещё вырвусь на таежные просторы, когда ещё увижу горы, стоящие на страже миропорядка, когда ещё окажусь так близко от солнечного диска. (Вместе с компьютерным диском.) Конечно, я не только любовался природными красотами, я запоминал местность. На всякий случай. А вдруг мне не понравится там, куда мы летим? Возникнет смертельный мордобой, и я буду вынужден таежными огородами… огородами…

Самый надежный ориентир на такой растительно-гористой местности река. И, к моему удовольствию, внизу запетляла безымянная речушка, видимо, енисейский приток. Такие водные артерии, как учили меня, могут вывести даже в канализацию г. Москвы. Так что, родной Алекс, все находится под контролем. Тьфу-тьфу.

По моим расчетам, вертолет уплыл от цивилизованного берега километров на сто. Пора находить островок для отдыха. И развлечений. Где-то уже должен быть тайгаленд? (Диснейленд в другом месте.)

Я оказался прав относительно таежного секретного поселка. Он находился у подножия мощного горного ущелья, защищенный с трех сторон неприступными для людишек скалами. С четвертой стороны защитой служила бурная дикая речушка. Идеальное место для тайных экспериментов. Более того, когда наша дребезжащая металлическая стрекоза принялась опускаться вниз, на бетонированный лепесточек, я заметил серебристую паутинку и две сторожевые вышки. У реки. Чтобы ни у кого не возникало соблазнов, искушая судьбу, прыгать в природомоечный агрегат?