Мы вьехали в Пензу, миновали контрольный пункт ГАИ, и медленно покатили в колонне других машин по улице. Слева и справо пестрели ларьки, заправки, на обочинах стояли «фуры», ходили водители, сновали какие-то бабули со снедью, накрашенные потасканные дамочки, мрачные плечистые личности в кепках, цыгане…

— Все тут от трассы кормятся! — кивнул за окно Пеклеванный: — Дурное место! Ничего, щас Пензу проскочим — и погоним до Сызрани, если никто не увяжется! Если все нормально пойдет, к двенадцати на Волге будем!

Смирнов снова задремал, демонстрируя полное равнодушие ко всему на свете. Я глядел в окно, представляя, как выглядела эта дорога лет сто назад — наверное, дома были другие, а люди — такие же. Трактирщики, коробейники, бродяги, гулевые бабы, разбойники…

Наконец Пенза осталась позади. Вокруг темнели леса, кое-где вдали теплились кучки огоньков, похожие на угольки догоревших костров пригородные деревни и поселки. Машин на трассе стало меньше.

— Ну, вроде пронесло! — облегченно выдохнул Саня, поглядывавший в боковое зеркало.

«Камаз», можно гудя, преодолевал крутой подьем, фары выхватили из темноты желтый щит с «ободряющей» надписью: «Внимание! Опасный участок дороги! В 1996 году погибло 17 человек!».

— Тут такие плакаты до самой Самары теперь будут! — кивнул головой на щит Пеклеванный.

Они появились внезапно, словно вынырнули из-под земли. Три легковушки, «девятка», «семерка», и мощный заграничный джип с кучей фар на передке, возникли на дороге, быстро догнали нас и, врубив дальний свет, стали обгонять.

— Е-мое! — взвизгнул Пеклеванный, повернул ко мне побледневшее лицо с вытаращенными глазами: — Чего делать будем, Серега!? Они прижимают!

Я махнул рукой — останавливайся! Локтем толкнул Смирнова:

— Просыпайтесь! У нас неприятности, пересядьте в середину!

Экспедитор что-то пробурчал, однако быстренько передвинулся. Я занял его место у окна, достал наган, проверил, все ли с ним в порядке, и переложил оружие в карман куртки.

Саня притормаживал. Наши преследователи выскочили вперед, остановились у обочины, захлопали дверями, выбегая на дорогу.

Вдруг наш «Камаз» взревел всеми своими лошадиными силами и круто свернул с трассы на какой-то грязный проселок. Меня швырнуло и больно ударило затылком о потолок кабины!

— Ни-че-е! — яростно пропел сквозь стиснутые зубы Саня, подпрыгивая на сиденье и азартно крутя баранку: — В грязь не сунуться! А мы лесом, лесом и уйдем!

Смирнов взволнованно оглядывался:

— Благоразумнее было бы заплатить…

— Да пошел ты! — с ненавистью крикнул водитель, бешено крутанул руль. Машину кинуло в сторону, забросало на рытвинах, двигатель завывал и рычал, как зверь, прыгающий свет фар выхватывал из темноты то стволы деревьев, то какие-то кусты по обе стороны дороги…

Я все пытался углядеть в зеркало, преследует нас кто-нибудь или нет, но из-за тряски все плясало перед глазами.

Проселок забирал влево, к дороге. Лес кончился, пошли перелески, поляны, овраги, и вдруг я четко увидел мчащийся нам на перерез джип рэкетиров!

— Ну все, хана! — выкрикнул Пеклеванный и сморщился, как ребенок: Приехали!

Я понял, что только мой наган может спати нас — убить может и не убьют, но покалечат точно, что бы не повадно было бегать от «королей трассы»!

— Тормози! Вылезайте — и ложитесь! — заорал я, открыл дверцу и выпрыгнул из кабины на землю, неловко ступив на затекшую ногу. «Камаз» резко остановился, качнувшись вперед, на краю пологого оврага. Я на четвереньках перебежал полянку и спрятался за разлапистый черный куст на самом ее краю. Достать наган было делом одной секунды, и теперь я следил за приблежающимся джипом, прикидывая, что и как сейчас будет происходить. Смирнов и Пеклеванный выбежали было на проселок сзади нашей машины, но джип был уже рядом, и они сиганули куда-то в сторону, исчезнув в темноте между деревьями.

Джип встал метрах в десяти от «Камаза», осветив все вокруг фарами. Из него выскочило несколько человек, то ли пятеро, то ли шестеро, за слепящими галогенками я не разглядел, двое остались у джипа, остальные побежали к «Камазу». До них было метров тридцать, и я хорошо слышал, как один из рэкетиров зло крикнул остальным:

— В машине пошарьте, а потом сожгите ее к лебедям собачим! Если кого найдете — мочить на хрен!

Я вытянул руку с наганом, пристроил ствол в развилке ветки, поймал на мушку высокого светловолосого парня с монтажкой в руке, и вдруг понял, что не смогу убить человека, пусть даже и бандита. Не знаю, что тут сыграло решающую роль — то ли предупреждения «зампоружа», то ли внушенный с детства ужас перед словом «убийца», но в результате я перевел ствол на джип, решив бить по фарам.

Конечно, внутренний голос, лучший «друг» во всех опасных ситуациях, начал нашептывать: «А может лучше отлежаться тут, под кустиком? Ну, сожгут они машину, зато потом уедут, Саня с экспедитором тоже отсидятся, потом найдемся, выйдем на трассу…»

«Ну нет! В конце концов я на работе!», — резко оборвал я себя-внутреннего, прицелился в самую левую фару и нажал на курок!

Бам! Бам! Бам! После первого же выстрела я перестал дрожать и спокойно, как в тире, расстрелял шесть джиповских фар, потратив шесть патронов. Робин гуд, сукин сын!