— Тридцать два миллиарда… Халил, так?

— Все точно, Эля!

— И все живут в городах?

— Конечно. А где же еще? Ах, да, забыла — в двадцатом веке было много сельских жителей. Но ведь уже и тогда люди уезжали в города, все упрямее стремились в города.

— Пожалуй, — не очень убежденно подтвердил Селянин. — Но если все стали горожанами, кто занимается хлебом и вообще продовольствием?

— Комбинаты питания. Ты на них побываешь, если захочешь.

— А разве сейчас не выращивают пшеницы, не собирают фруктов?

— Отчего же? Ты видел, каждый клочок земли засеян или засажен.

— Да, пожалуй… По видеопанораме… И еще когда летел над Томским заповедником… Значит, только площадь городов и вот это, — Валентин кивнул на море внизу, — исключается?

— Почему же исключается? Даже в городах много садов. А сколько теплиц, оранжерей!.. Вовсе не исключаются города. А море… Море — это особый разговор. Моря и океаны давно стали главными поставщиками ядерного топлива, минерального и биологического сырья. Морская бесконечность — это вроде гигантских рыборазводных прудов, это плантации водорослей и микроорганизмов. Рядом с людьми там работают дельфины — разведчиками геологических экспедиций, морскими огородниками и, так сказать, лаборантами при ученых.

— Валентин, дорогой! Мы над дельфиньими островами… Эля, на какой садиться будем?

— На тот, где нет людей. Будем послушными. Запроси диспетчерский пункт.

Островков было семь. Крайние — побольше, остальные размером с футбольное поле и все загромождены какими-то ажурными, словно из паутинок, конструкциями. То в центре, во ближе к краю, у самой воды, высились постройки вроде китайских фанз с ярко-красными стенами и желтыми крышами с красными кругами посредине.

Сначала Халил, а затем и Эля с Валентином на своей «пчелке» опустились на один из островов.

Воздух был сырой и холодный. Все-таки зима, февраль. Однако Валентину зябко не становилось. Лишь одежда словно натопорщилась, противясь сырости и низкой, несмотря на солнечный свет, температуре.

— Пойдемте в бип, — сказала Эля. — Волны слишком однообразны. Они наводят на меня тоску.

Она направилась к похожей на фанзу постройке, но Халил остановил ее, указывая в сторону соседнего островка.

— А ведь оттуда посылают к нам разведчиков!

Действительно, вдали двое мужчин, жестикулируя, что-то объясняли дельфинам, которые высунули головы из воды и внимательно, как школьники, слушали. Потом дельфины скрылись в море, вынырнули заметно поближе, еще и еще… Наконец возле островка, где находился Селянин и его спутники, высунулись из воды и, слегка покачиваясь, застыли удивительные дельфиньи головы с длинными добродушными рылами и умным взглядом маленьких глаз. Разглядывание продолжалось недолго, а затем, словно по команде, все дельфинье стадо нырнуло и отправилось назад к тем, кто их послал.

— Ну, не угадал я? — рассмеялся Халил. — Биологам как не воспользоваться случаем, когда на соседнем острове незнакомые люди. Я сам поступил бы так… Но почему они с полдороги повернули обратно? Ах, досада какая! Узнать бы… — и Халил крикнул, обращаясь к тем, кто был на соседнем островке. — Э-эй! Товарищи дорогие! Зачем дельфинов назад послали? Извините, здоровья вам и больших открытий, конечно… Однако зачем послали?

И тотчас донесся по микростанциям ответ:

— Приказано было выяснить, сколько вас и кто вы? Мужчины, женщины, дети? Дельфины справились только с первой частью задания.

Через минуту едва не у самых перил островка высунулись озабоченные дельфиньи морды, скрылись в море и опять высунулись, вероятно, предпочитая, как говорится у людей, перекланяться, чем недокланяться… Назад они помчались так же дружно, как в первый раз, и заплясали, видимо, докладывая пославшим их людям.

— Зайдем в бип… в биологический пункт, — объяснила Эля Валентину. — Там должен быть лингвист-переводчик.

Стены похожего на фанзу бипа были прозрачны, если смотреть изнутри. Потолок словно повисал в воздухе.

— А вот и то, что нам нужно, — кивнула Эля в сторону аппарата, напоминающего пишущую машинку: он стоял чуть впереди других аппаратов. — Ну-ка, о чем говорят дельфины? Переводи!

Тотчас раздался плеск воды, шипение, а потом уж и слова, сказанные четко и бесстрастно:

— Один… один… один… женщина… мужчина… мужчина…

Пауза, потом распоряжение:

— Браз… команду…

И в ответ:

— Беру… Слушайте… исполняйте… остаюсь на месте… двигаться вокруг… приготовиться… прыжку… прыжок…

Дельфины, подчиняясь приказу, прыгали, скрывались под воду, снова прыгали.

— Теперь убедился, дорогой, какие умные афалины, — воскликнул Халил. — А зачем жизнь, зачем разум нужны? Не на одной Земле, а во вселенной? Это очень интересно, как все развивалось и почему. Слушай, объяснять буду. Когда-то бесконечно давно не было ни галактик, ни звезд, ни планет, а были докварковые субстанции материи. Понимаешь? Ты слушай, сейчас поймешь…

Халил решительно взмахивал руками, словно вколачивая термины и законы, кем-то и когда-то открытые, но Валентину удручающе непонятные. К счастью, вмешалась Эля.