В комитете комсомола металлургического завода удостоверение редакции республиканской молодежной газеты произвело впечатление верительной грамоты. Какие-то девушки бросились разыскивать секретаря, еще одна девчушка добровольно прикомандировалась к Анастасии, заявив, что готова сопровождать ее.

– Собственно, я и не на завод, - сказала Анастасия, - а в связи с приездом к вам академика Карналя.

– Это того знаменитого кибернетика?

Девчушка знала, оказывается, больше, чем сама Анастасия.

– Вы не могли бы сказать хотя бы приблизительно, к кому он должен приехать?
– спросила она девчушку.

– Не приблизительно, а точно. К Совинскому. К кому же еще?
– Девчушка ни капельки не сомневалась.

– Кто это? Начальник цеха? Главный инженер? Директор?

– Просто Совинский. Никакой не начальник. Да мы его можем вызвать сюда.

– Зачем же? Если можно, я хотела бы пройти к нему. Где он? На заводе?

Девчушка не мигая смотрела на Анастасию, та даже забеспокоилась.

– Почему ты так смотришь? Что случилось?

– Вы живете в столице? И всегда там жили?

– Ну, не совсем. Какое это имеет значение?

– А там что - уже "мини" не носят?

Анастасия засмеялась.

– Кто хочет - носит. А я всегда носила на пол-икры. Мне так нравится. Может, потому, что у меня худые ноги.

– Но ведь вы такая стройная.

– Это, наверное, потому, что любила кататься на лошадях и на коньках. Еще сызмалу.

– На коньках - я тоже.

– У тебя красивые ноги. И "мини" тебе идет. А этот Совинский... Он у вас давно?

– Я не знаю. У нас много людей. Одних комсомольцев две с половиной тысячи. А вы слышали о Совинском?

– Только об академике Карнале.

– Ну, про академика все слышали.

Анастасия мысленно усмехнулась. Все, кроме нее.

Они довольно долго бродили по заводской территории, шли мимо огромных строений цехов, проходили большие и меньшие дворы; в громыханье металла, в грохоте и гудении земли эти две красивые, стройные девушки казались здесь случайными, чужими, но так можно было подумать лишь про Анастасию, которая пробиралась сквозь заводские лабиринты осторожно, с опаской и нерешительностью, а девчушка из комитета комсомола шла впереди с такой уверенностью, будто родилась здесь и не представляла себе иной среды. Наконец дошли. Странное помещение среди гармонически целесообразных строений завода. Высокое, горбатое, некрасивое - не то барак, не то старая котельная или какой-то заброшенный склад. Довольно обшарпанное, так и просится, чтобы его подцепили бульдозером и вытолкнули оттуда, не оставив и следа.

– Здесь, - сказала девчушка.

– Что это?
– Анастасия не могла понять, как сохранилось на заводской территории такое допотопное сооружение.

– После освобождения тут была временная ТЭЦ. Днепрогэс был разрушен, энергии завод не имел, поставили временную ТЭЦ. Так и сохранилось это помещение. Теперь тут хозяйничает Совинский. Да вы сами увидите!

Они вошли в длинный свежепобеленный коридор. Напротив входа на белой стене висел лист ватмана, на котором был нарисован длинноногий чернявый парень, несущий под мышками по электронной машине. Анастасия сразу же узнала парня. У него было лицо, не поддающееся шаржированию. Большие глаза, большой нос, полные губы, красиво вылепленный лоб, большая голова. В таком лице художнику ухватиться не за что. Он обречен просто повторять натуру, соответственно увеличивая или уменьшая ее, - вот и все.

– Совинский!
– невольно вырвалось у Анастасии.

– Вы его знаете?

– Догадалась.

А сама еще не верила. Неужели он? Сколько прошло лет? Три, четыре, пять? Случайное знакомство в Пионерском саду, короткий разговор, все исчезло бесследно, никогда не вспоминала о Совинском, как не вспоминают об облачке, пролетевшем по небу, или о листке, который упал с дерева и зацепил тебе плечо.

Девчушка повела Анастасию по зигзагообразному коридору, узкому и невероятно высокому. Толкнула дверь С приколотым листком ватмана, на котором было написано "Орггруппа". В тесной комнатке над столом склонилось несколько человек. Анастасия выделила среди них одного. Воспоминание и действительность соединились, сомкнулись, как два магдебургских полушария, разъединяемые неумолимыми силами времени. Совинский?

Он тоже оглянулся на вошедших и разинул рот от удивления.

– Чудеса!
– хмыкнул, поправляя свой довольно поношенный толстый свитер.
– Анастасия! Вы ко мне? Одну минутку, товарищи.

Девчушка мигом исчезла, сообразив, что ей тут делать больше нечего. Иван подошел к Анастасии, она подала ему руку.

– Никак не ожидала вас здесь встретить.

– Так вы не ко мне?

– Разве это имеет значение? Представьте себе, что я предвестница чьего-то приезда. Существа высшего порядка.

– Но какое же отношение? Вы...

Они вышли в коридор, потому что те, у стола, уже улыбались, прислушиваясь к чудному разговору.

– Когда мы с вами познакомились, я была манекенщицей, - сказала Анастасия.
– Вы, наверное, не в состоянии вообразить, что может делать здесь манекенщица?

– В самом деле!..

– Между прочим, я всегда ловлю себя на мысли, что все мои разговоры с мужчинами какие-то... бессмысленные, что ли. С тех пор, как я стала журналисткой.

– Так вы журналистка?
– удивился Совинский.