— Сообщи, каково предсказание, — потребовал бог, к которому она еще не обращалась. — Какой ответ дал Зевс?

— «Ты встретишься с Робертой Моргенстерн через два дня».

— Где?

Зевс, властитель судьбы, был всегда точен — время и место указывались в рамках возможной реальности. Пифия предпочла сохранить пророчество в тайне. Она выбрала партию Баньши. Если Аполлон решит восстать против Зевса, то может помешать свершению некоторых будущих событий. Такое уже случалось во времена Приама.

— Я больше ничего не могу сказать. Если только... — Она словно случайно проговорилась. — Роберта Моргенстерн умрет от звука волынки.

— Волынки? — рассмеялся бог. — Овечье брюхо с трубками? — Он вновь стал серьезным. — Значит, Баньши отыщет Моргенстерн через два дня где-то в Шотландии.

— Я больше ничего не скажу.

— Что за мысль отправляться в Шотландию после Джайсалмера! — настаивал Аполлон. Пифия молчала, жуя кусок сушеного пейотля. — И ты последуешь за ней в этой безумной затее.

— Зевс дал мне видение победы.

— Я бы дал тебе видение разгрома.

Аполлон сделал предсказание, хотя его не просили об этом. Все планы Баньши выглядели несостоятельными.

— Меня торопили принять решение, — огрызнулась, задетая за живое, оракул. — Точность моих пророчеств не гарантирована. Всегда есть вероятность разных вариантов развития.

— Это выгравировано мелкими буквами у входа в храм. Знаю. Но никто не читает эти слова.

— Я приношу людям утешение.

Каждая частица ее тела ощутила жар от мысли, что она способна творить добро.

— Вернее, ты говоришь им то, что они хотят услышать. Мы вернемся к разговору в день, когда ты переложишь свои пророчества на гекзаметр.

Пифия не ответила. Если красавчик решил ее унизить... Аполлон, ощутив, что оскорбил вещунью, заговорил медоточивым голосом:

— Тебе не показалось, что муницип плохо выглядит? На мой взгляд, он долго не протянет.

— Его вскоре ждет мучительный конец, — послышался хриплый голос Зевса.

Аполлон намеренно пропустил слова громовержца мимо ушей. Они обитали в одном камне, но презирали друг друга.

— Посланцы отправляются на север, — продолжил Аполлон. — Видишь их?

Оракул подошла к камню, возложила на него ладонь и сосредоточилась на видении, исходившем от юного бога. Потом произнесла:

— Самый высокий торгуется. Он решил приобрести «бьюик-фламинго» со встроенным холодильником и электроподогревом.

— Полагаю, продавец жульничает?

Пифия, закрыв глаза, ясно видела сцену, которая разворачивалась в ближайшем будущем в тысяче километров отсюда в пригороде Мехико.

— Частично. Капот не закрывается. Толстяк проверяет задние диски. Они надежны.

— Кто-нибудь из них умеет водить машину?

— Высокий утверждает, что умеет. Предъявил водительские права на имя... Леонардо да Винчи.

— Да помогут им духи! В любом случае, если леди Винчестер не примет их в их нынешнем виде, то всегда сможет пополнить ими ряды призраков.

Пифия сняла руку с камня и задумалась.

— Думаешь о Мартино, о летающем человеке? Он и меня не оставил равнодушным. Довольно красив.

— Видишь его?

Через несколько секунд Аполлон вынужденно признался:

— Меня слепит вероятностный узел.

Многие ткачи не видели будущего в преддверии особо важных событий. При любом исходе Вальпургиевой ночи, добьется Баньши своих целей или нет, мир изменится. Навсегда. Ибо и Зевс, и Аполлон, властители судеб, блуждали в тумане, который не могли пронзить взором.

— Однако... Волынка... Уверена, что этот старый ретроград Зевс не сыграл с тобой очередную злую шутку?

Громовержец предпочел промолчать. Уже долгие века Аполлон пытался вывести его из себя.

— Уверена на все сто. Этот музыкальный инструмент всегда приводил меня в транс.

— А меня — мужчины в килте, — сообщил ей победитель Пифона.

Оба рассмеялись. Зевс выказал свое презрение глухим рокотом, вырвавшимся из омфалоса, который слегка задрожал на своем основании.

«Я все еще в Дельфах, — решил Клеман, очнувшись. Он лежал в центре круглой площадки, плиты которой покрывала тонкая белая пыль. Вокруг виднелись фрагменты скульптур и памятников. В обломках, образовывавших кольцо высотой в полсотни метров, угадывались лица разбитых колоссов. — Или уже умер».