«Добрая порция личинок мясной мухи — день следует начинать с этого», — мысленно посоветовал ей Ганс-Фридрих.

Роберта упала на стул, охватила голову руками и попыталась отделаться от мрачных ночных видений. Роземонд налил ей чашку кофе, большой стакан апельсинового сока и намазал ломоть белого хлеба манговым джемом.

— Кофе из Суринама, — весело объявил он. — Способно разбудить даже мамонта, вмерзшего во льды в четвертичном периоде.

Роберта, вставшая не с той ноги, сочла намек на ископаемого толстокожего злобным выпадом. Но кофе действительно помог приподнять веки и разместить нейроны там, где им полагалось находиться.

— Который час? — спросила она, наливая себе вторую чашку.

— Семь тридцать. А что?

Лилит уже была одета, а Грегуар красовался в белом льняном костюме. С того момента, как они покинули Пирей, ее спутники никогда не появлялись в приличном виде ранее девяти часов утра.

— Можете сказать, почему мы уже не в постели?

Вдруг вновь раздался стон волынки — на этот раз он был удивительно близким. Роберта поставила чашку кофе, почесала в затылке... Она сходила с ума. Или ее настиг Альцгеймер. Волынка издала новый стонущий звук. Грегуар и Лилит продолжали набивать брюхо, не обращая на него никакого внимания.

— Вы слышали?

Грегуар тщательно вытер губы.

— Волынка? Сигнал, по которому открывает двери Мондорама. Ты все увидишь, дорогая. — Он обращался к Лилит. — Повеселимся, как маленькие сумасшедшие.

— Мондорама?

Роберта нажала на рычаг, и навес взлетел вверх, залив террасу ярким светом. «Тузитала» стояла на якоре посреди маслянистой лагуны. К верхней палубе корабля подходил трап длиной в полмили, ведущий к нагромождению куполов, гигантских механизмов и разноцветных дворцов, чьи неясные контуры подрагивали в туманной дымке.

— Святилище Уоллеса остановилось здесь ночью, — сообщил Роземонд. Волынка перестала ныть. Ее заменила шарманка. — Оно уже открылось. Наше крохотное сердечко очень хочет посетить храм забавной магии. Правда, малышка?

— С папой! — Лилит обняла его за шею.

— Эдипов комплекс, — извинился Грегуар, обращаясь к колдунье.

— Добро пожаловать в Мондораму! — кричал привратник в красной ливрее с золотыми пуговицами. Бросил взгляд на билет, предъявленный Робертой, и пропустил ее. — Добро пожаловать в мир развлечений! Развлекайтесь! Пользуйтесь удачей! Мондорама работает весь день! Аттракционы для маленьких и для больших!

Роберта не думала о развлечениях. С одним из Густавсонов в кармане она следовала за Грегуаром с Лилит на плечах. Этот крохотный город, возникший из ниоткуда, был для нее загадкой. А если Уоллес продался Баньши? Колдунья в тысячах километров отсюда, возразил профессор истории. Разве они могли не посетить святилище? Он мечтал об этом, поскольку пропустил последние гастроли Уоллеса в Базеле.

Они остановились в центре полукруглого понтона, который окружали здания, похожие на нагромождение безвкусных, крикливых декораций. На гипсовом фасаде театра в итальянском стиле висела афиша, обещавшая невероятный спектакль. В готическом замке, где окна обрамляли скелеты, ждали начала сеанса магической гильотины. В деревянной лачуге размещался Институт изучения прорицательства. «Все мы сверхпроницательны!» — утверждала вывеска у входа. На площади уже собралась небольшая толпа. Роберта видела мостки, ведущие к другим понтонам и множеству пришвартованных судов, часть которых не уступала размерами «Тузитале».

— Как Мондорама успела разместить свои аттракционы в столь короткое время? — спросила невольно удивленная колдунья.

— Ярмарочная наука, приложенная к требованиям лагуны, — ответил Грегуар. — Смотри, Лилит. Великан!

Мимо них, разбрасывая проспекты, прошествовал гигант на ходулях, Грегуар осторожно снял один из них с головы Роберты.

— Великий Чин-Хун Су и его алхимические секреты, — прочел он. — Сеанс в десять часов в «Никель-Одеоне». Первое отделение: четвертование гуттаперчевой женщины. Мы не можем пропустить это!

На противоположной стороне площади стоял шарманщик. А на музыкальном ящике крутила сальто макака. Лилит потребовала, чтобы ее поставили на землю, и побежала к гадальщику. Грегуар и Роберта поспешили за ней, рассекая толпу.

— Надо сунуть ей в сумку вашего Густавсона, — посоветовала Роберта. — Если она потеряется, будет легче ее найти.

— Вы правы.

Грегуар уложил ежа в сумочку в виде кролика, которую Лилит носила на спине. Роберта уловила обмен мыслями между супругами Густавсон. Мадам упрекала мсье в том, что тот без сопротивления позволил сунуть себя в кролика, — колдунья разделяла ее возмущение. Лилит восхищенно приплясывала перед шарманщиком.

— Послушайте, — заговорил Грегуар, заметив гримасу Роберты. — Мы можем сегодня провести замечательный день отдыха. Ежи с нами. Или вы предпочитаете сидеть взаперти в апартаментах Амфитриты? «Тузитала» снимется с якоря только вечером. Беспокоиться будем потом.

Профессор истории походил на юного сорванца. Роберта никогда не видела своего спутника в таком состоянии.

— Какова программа празднеств? — спросила она, сдаваясь.

— Есть кабинет восковых фигур, — сообщил он, быстро пролистывая проспект, который ему вручил привратник у входа. — С воссозданием исторических сцен.