Хок вступил в круг бойцов, когда Муэт исполнилось шестнадцать. И тогда она впервые почувствовала, что её друг смотрит на неё глазами мужчины. И ей стало жарко и сладко. Но тут же она испытала ещё одно, доселе неизвестное ей чувство, – ревность! Приближался очередной Праздник Цветов, и Хок впервые должен был в нём участвовать. И Муэт знала, что шансы стать одним из победителей у молодого орта были – недаром менторы выделяли его среди многих других юношей. А менторы очень скупы на похвалы… Но если он победит, значит… Значит, одна из Вплетающихся – а их двенадцать, и все они красивы! – позволит её, Муэт,другу вдохнуть первый аромат . Не она сама, а какая-то другая девушка сделает это ! От этой мысли Муэт пришла в бешенство, а потом испугалась – что это с ней? Она что, смеет не соглашаться с законами народа гор? Но ревность не уходила, и продолжала покусывать Муэт своими острыми зубками…

Она смотрела на состязание, притаившись за спинами других девочек-бутонов, хотя имела полное право стоять впереди – право, дарованное лучшим. И сердце её билось так суматошно-яростно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди и запрыгает по гладкому каменному полу зала горячим живым комком. Муэт желала Хоку победы, она так гордилась им – и так не хотела, чтобы он победил!

Как она и ожидала, Хок вышел в финал – единственным из всех юношей. Их было двадцать четыре – по двое на каждую Вплетающуюся. Симпатии девушек определились – каждая выбрала свою пару претендентов. Муэт отметила кратчайший мысленный поединок между двумя цветами за пару Хока и тут же поняла, что причиной этого мгновенного соперничества был именно её друг. И снова ревность проколола её горячей иглой – Муэт даже пришлось напрячься , чтобы не выдать своего смятения.

Соперник Хоку достался достойный – сильный, опытный и умелый маг-боец в полтора раза старше юноши. Но Муэт ни секунды не сомневалась в том, что победит её друг, и ей было больно. Она опустила глаза – не только чтобы не видеть, но и чтобы не вмешаться невольно в ход борьбы: такое карается, и карается строго.

…По залу пронёсся шумный вздох. Не поднимая глаз, Муэт поняла, что это значит. Хок промахнулся , хотя уже почти взял верх. Муэт поймала лёгкую тень разочарования в глазах приза , однако Вплетающаяся с улыбкой протянула руку победителю – закон племени справедлив. И ещё два взгляда почувствовала Муэт. Глаза Хока, её друга , искрились весёлым озорством (Ты всё поняла, цветочек ?), и ей стало тепло ; а вот быстрый и насторожённый взгляд Старшей вызвал смутное беспокойство. О чём подумала мудрая Мать-Ведунья? Она ведь тоже всё поняла…

…А на следующий Праздник Цветов Хок и вовсе не пришёл – вызвался быть Стражем Периметра. Ну что ж, такое не только допускалось, но приветствовалось – ведь долг перед племенем превыше всего!

Муэт родилась весной, и весной, когда зимние холода отступили, ей исполнилось восемнадцать. Следующий Праздник – её, и, надо думать, Хок не будет рваться в караул в этот день…

На совершеннолетие Муэт получила от друга ещё один подарок – такой, какой любой молодой орт мечтает сделать нравящемуся ему цветку. Он подарил ей ожерелье из зубов кровососа – такой дар равносилен признанию в любви. Впрочем, в его любви Муэт давно уже не сомневалась. Когда Хок протянул подруге ожерелье, она заметила на его руке браслет из змеиной кожи. Значит, он добыл кровососа сам – ни один орт не будет носить браслет из кожи этой смертоносной твари, убитой кем-то другим. И ещё она заметила на щеке Хока свежий тонкий шрам, прорезанный чем-то очень острым. Юноша ничего не рассказывал, а спрашивать о таких вещах у ортов не принято. И Муэт так и не узнала, что если бы не предупреждающий мыслекрик Кроу, Хок не вернулся бы из Развалин. А так отделался шрамом, оставленным заострённым змеиным хвостом. Прыгнуть второй раз кровосос уже не успел…

Теперь всё свободное время – которого у ортов почти нет – они проводили вместе. Они ждали – ждали Праздника Цветов, на котором Муэт будет одной из Вплетающихся в Венок. Но Муэт стала замечать, что Хок всё чаще мрачнеет, и очень быстро поняла, что именно его тревожит – они оба хорошо знали законы своего народа. Хок не то чтобы опасался проиграть поединок за право первым прикоснуться к той, кого он давно уже считал единственной, нет. Праздник пройдёт, и что дальше? Муэт вынуждена будет взять себе в мужья ещё кого-то – и не одного. Племя не потерпит, чтобы Хок оставался её единственным мужем – цветов слишком мало, а достойных воинов слишком много. И это справедливо – иначе может пролиться кровь. Вот только ни Муэт, ни тем более Хоку эта справедливость не нравится…

…В тот вечер они забрались в один маленьких гротов на окраине Катакомб, далеко от жилых ярусов. Эти укромные безопасные уголки служили излюбленным местом встреч молодых ортов и орт – сколько жарких слов помнят своды этих пещерок! Впрочем, ничего предосудительного не допускалось – законы племени гор не только справедливы, но и суровы. Хок молча следил за струйками извивавшегося между камней крохотного ручейка, а прижавшаяся к нему Муэт затеплила мягкий магический свет и чуть шевелила пальцами, заставляя блестящие осколки горного хрусталя танцевать над ручейком в такт звучащей лишь для них двоих музыке. И вдруг девушка притушила свет и распахнула на груди тонкую ткань – в гроте было тепло. Хок вздрогнул, и, словно бросаясь вниз с крутого обрыва, нежно коснулся губами вмиг затвердевшего соска Муэт…

…А потом они лежали обнявшись, не имея сил оторваться от друг друга.

– Что теперь будет?

– Я встретила свою восемнадцатую весну, могу быть твоей женой, и стала ею – вот и всё!

– А Праздник Цветов? Ритуал Первой Пыльцы?

– Ты сомневаешься в том, что завоюешь право первым прикоснуться ко мне?

– Нет. Но всех вас, Вплетающихся, будет смотреть Старшая! И если она заметит…

– Я обману её.

– Ты сможешь обмануть Мать-Ведунью?!

– Смогу, – решительно произнесла Муэт, касаясь кончиками пальцев лица друга. Не говорить же ему, что она далеко не уверена в своих словах…

Ночь перед Праздником Муэт провела без сна. Что ждёт её утром? Ведь Старшая – сильнейшая магиня племени, а она, девчонка, рассчитывает отвести ей глаза! Наивная… И беспокоилась Муэт не за себя, а за Хока – скрыть его имя не удастся, если дело дойдёт до серьёзного разбирательства. Ей-то что – цветам многое прощается, их ведь так мало…. А вот молодому орту не поздоровится – даже если Муэт возьмёт всю вину на себя. Мужчину изнасиловать невозможно – значит, он виновен!

– Ты плохо спала, цветок? – это было первое, что услышала Муэт утром от Старшей. «Она видит даже такую мелочь! Как же можно скрыть от неё то, что я сделала?» – смятенно подумала Муэт, но ответила спокойно.