Сарай находился на самых задворках фермы, где уже начинался лес. Здание из известняка, похожее по размеру на гараж для одной машины, имело крышу из пальмовых листьев и по грязному окошку в каждой стене. Я заглянул в ближайшее окно, но все, что я увидел, была жирная спина в пропитанной потом рубашке, без сомнения, Мелчена.

Тогда я посмотрел в другое едва прозрачное оконце, и передо мной предстала следующая картина: Мелчен стоял, руки в боки, наблюдая за Баркером, который буквально лаял на Кертиса Томпсона, руки которого были прикручены за спиной проволокой к спинке старого деревянного стула, а ноги привязаны тем же способом к его ножкам.

В сарае было полно всякой всячины: несколько полок с инструментами и банками, наполненными гвоздями; несколько мешков с кормом; мотки проволоки, которой, вероятно, и связали Кертиса.

Оба копа были в рубашках с закатанными рукавами, галстуки болтались на их шеях, подплечных кобур не было видно, что заставило меня улыбнуться...

Баркер замолчал, но Кертис, красивое смуглое лицо которого было забрызгано кровью, а рот и левый глаз сильно опухли, так ничего ему и не сказал. Тогда Баркер с яростью ударил его по лицу.

Я пробрался к двери. На траве рядом с входом в сарай, аккуратно сложенные, лежали пиджаки обоих ублюдков. Звериная жестокость и опрятность в одежде странно сочетались в их характере. Когда я встал за дверью, Баркер оказался ко мне спиной, поглощенный обработкой Кертиса.

Через древнюю потрескавшуюся дверь мне удалось разобрать слова Баркера.

— Де Мариньи отправится на виселицу в любом случае, а ты останешься без работы. Будь умником, черняшка — послужи нам, и ты получишь новое, хорошее место...

Кертис молчал.

Тут заговорил Мелчен со своим южным акцентом:

— Все, что от тебя требуется, парень, это подтвердить, что ты отвозил де Мариньи в «Вестбурн» в ночь убийства. Ты не был соучастником — ведь ты не знал, что тот замышляет. Ты просто сидел в машине и ждал его.

— Кертис, — издевательски-спокойным голосом обратился к нему Баркер, — может быть, тебе еще немного освежить память...

В этот момент я ударом ноги высадил дверь, которая мгновенно слетела с петель и обрушилась прямо на Баркера. Падая, тот опрокинул стул, к которому был привязан Кертис. Свалившись вместе со стулом на пол, Кертис изумленно уставился на меня.

Мелчен гневно смотрел на меня, не веря своим глазам. В мрачной комнатенке стало намного светлее, когда я ввалился в нее вместе с дверью.

— Геллер! Какого черта ты...

— И это называется у вас третьим классом? — произнес я. — Да вам, девушки, надо еще поучиться...

— Ты арестован, засранец! — процедил Мелчен, надвигаясь на меня с поднятыми кулаками.

Я врезал ему между ног.

Взвыв от боли, он согнулся пополам, а я тем временем попытался вытащить Баркера из-под накрывшей его двери. Тот был наполовину без сознания, и я решил привести его в чувство, хорошенько отшлепав по щекам.

Затем я толкнул Баркера на мешки с кормом; этот долговязый эксперт по отпечаткам пальцев довольно нелепо растянулся на них, пустив тонкую струйку крови из открытого рта.

Толстяк Мелчен, с мокрым от слез лицом, кое-как пришел в себя и кинулся на меня, словно буйвол; его огромная тяжелая голова врезалась прямо мне в живот, и воздух вырвался из моей груди, как из лопнувшей шины. Однако я удержался на ногах и ударил его в ухо так сильно, как мне позволяло мое неустойчивое положение. Этого, впрочем, оказалось достаточно, чтобы он снова отключился.

Переведя дыхание, я поставил его прямо перед собой и врезал кулаком в самую середину его жирной рожи; раздавшийся при этом хруст прозвучал музыкой в моих ушах. Мелчен отлетел назад, сшиб на пути несколько полок, обрушив на себя целый поток гвоздей и шурупов; затем тяжело опустился на задницу, с трудом дыша. Он смотрел на меня, прикидывая в уме, стоит ли еще раз вставать на ноги.

— Мистер!

Это был Кертис, который пытался таким образом предупредить меня о том, что Баркер поднимался с мешков; это было весьма своевременно, так как дало мне возможность развернуться, что, впрочем, не помешало высокому и долговязому полицейскому схватить меня в охапку. Он опрокинул меня на то, что недавно было дверью, и принялся наносить удары мне в корпус. Я сгреб в руку охапку его сальных волос, откинул назад его голову и стукнул ребром ладони по шее.

Отпустив меня, коп откатился в сторону и теперь напоминал лежавшего на спине жука, тщательно пытавшегося отдышаться.

Он обеими руками схватился за горло, как бы пытаясь удушить себя. Я встал на ноги, впрочем, так же, как и Мелчен, который отыскал среди прочих инструментов гаечный ключ, и с измазанным струящейся из его расплющенного носа кровью лицом наблюдал за мной. Его глаза были безумны.

— Я прикончу тебя, ты, янки, сукин сын! — пообещал он.

Гаечный ключ со свистом разрезал воздух, но я успел наклониться. Последовал еще один взмах ключом еще более грозный, но мне снова удалось увернуться. Мелчен, довольный собой, улыбался сквозь кровь, текшую уже по его поросячьим зубам.