— Думаешь, я так должен поступить?

— Без сомнения. Марину зверски убили. Судя по всему, этот Владимир — настоящий зверь. Отступись!

— Наверное, ты прав. Надо так и сделать.

— Надеюсь. Иначе ты очень рискуешь!

— Да я уже понял.

— Ред тебе еще не звонил?

— С чего бы это?

— Ну… Он не может не знать о случившемся, об этом вся пресса кричит. С его стороны было бы естественно тебе позвонить.

— Тебя это удивляет? Меня — нет.

— Да уж. Вполне в духе Реда Даймонда, — согласился Крис. — Этому мерзавцу на других всегда было плевать.

— Это точно. Вряд ли он изменился к старости.

— Как твоя встреча с детективом?

— Он знал, что я побывал в квартире.

— Разозлился небось?

— Да что он может изменить? Да, и еще кое-что. Ты не поверишь!

— Не томи!

— Эта Ирина, русская, которая была у Марины личной горничной, оказывается, ее мать.

— Не может быть! — ахнул Крис.

— Да вот, оказывается, может. Пожалуй, мне надо с ней поговорить.

— Это еще зачем?

— Она может знать что-то такое, чего не хочет рассказывать полиции. О Владимире.

— Я тебя прошу! — вскинулся Крис. — Ты меня совсем не слушаешь? Ты должен прекратить эту ерунду. Как бы ты ни старался, они все равно докопаются до этого Владимира.

— Ты так думаешь?

Послушай, — терпеливо заговорил Крис, — отдай полиции коробку со всем содержимым, включая деньги. И не забывай: это они ведут следствие, а не ты. И сделай это побыстрее, Макс, потому что я не хотел бы вносить за тебя залог, когда тебя посадят за сокрытие улик.

— Не посадят!

— Надеюсь. Искренне на это надеюсь.

Русский гангстер был сильный, крепкий и грубый, с большими мясистыми лапами — под стать его большому члену.

Соня никогда бы никому не призналась, но ей нравилось насилие. Особенно — по контрасту со стариками, с которыми она спала за деньги. Стариками с увядшими членами и дурацкими причудами. Старый добрый перепихон со здоровым мужиком вносил приятное разнообразие.

Ровно до того момента, как Алекс Пинчук засунул свою дубину ей в рот и чуть не задушил.

Тут она и вспомнила, почему ей не хотелось снова его видеть.

Слава богу, на этот раз он хоть не приковал ее за руки. Да и вообще, он хоть и грозный, но симпатичный. Высокий, с тяжелыми чертами лица, густыми черными волосами и нависающими бровями. Она стала фантазировать, каково было бы стать женой такого мужчины. Он бы стал трахать ее каждый день, заделал бы ей пару детишек, превратил бы ее в кухарку и горничную в одном лице и требовал регулярных минетов. Потом он бы завел себе любовницу, молодую белокурую американочку с аккуратной маленькой штучкой между ног и белозубой улыбкой.

Довольно фантазий.

Ей удалось не подавиться. После этого он еще раз сделал свое дело, они кончили синхронно, и Соня откинулась в полном изнеможении.

— Ну, как тебе сегодня? Понравилось? — поинтересовался он, закуривая коричневую сигарету.

Они находились в его квартире, оформленной преимущественно в красных тонах. Красные обои, красный ковер, даже простыни и те красные.

— Неплохо, — ответила она, выдавив улыбку.

Его ручища направилась прямиком к крашеной полоске на ее лобке и дернула за волоски.

— Ты кончила?

— Да.

— Размерчик не испугал?

— Нет.

— Интересная ты баба. Что это за козлы с тобой сегодня ужинали?

— Они не козлы, — возмутилась она. — Один — мой двоюродный брат. Другой — муж одной убитой женщины. О ней во всех газетах писали. Теперь огребет все денежки.

— Какой такой женщины? — заинтересовался Алекс.

— Русской, которую зверски убили в ее квартире, — сказала Соня, поражаясь, где он нашел красные простыни.

— Полины Кочетовой? — спросил Алекс, обдавая ее дымом.

— Ты знаешь ее настоящее имя? — удивилась Соня. Может, Владимир не врал? Кто бы мог подумать? — Откуда?

— Я знаю куда больше, чем ее имя, — ответил Алекс, энергично почесывая яйца. — Эта сучка мне кучу бабок задолжала. Тот, кто ее убил, молодец. Жадная была, стерва. Так ей и надо! Да уж, — кивнул он сам себе, — Полину я знал. Очень даже близко. Так что давай, говори, где мне этого Владимира искать, потому что теперь он — мой должник.