Глупость все это, сплошная нелепица. Не мог Виталий покушаться на ее жизнь и жизнь своего ребенка. Не мог, и все. Да, он сильный человек, волевой, целеустремленный. Иногда бывает жестким. Но это вовсе не значит, что он мог хладнокровно убить двух своих конкурентов и подложить бомбу под машину Степана.

Люба не так давно знала Виталия. И встречались они не так часто, как того бы хотелось. Но все равно, она успела изучить его. Настолько хорошо, что не могла поверить в его виновность. Нет, двух коммерсантов убил кто-то другой. И покушение на Степана и Любу тоже чьих-то чужих рук дело…

Звонок в дверь отвлек ее от тягостных мыслей.

Люба взглянула на часы. Половина восьмого вечера. Это мог вернуться Степан. Но ведь у него свои ключи.

Она подошла к двери, глянула в «глазок», увидела симпатичную шатенку.

Люба сразу узнала ее. Это была жена Виталия. Она видела ее, когда работала у него секретаршей.

Что привело сюда эту женщину? Желание встретиться с ней? Или со Степаном?

Люба ломала голову над этим вопросом, а руки ее сами открывали дверь.

– Ты?! – удивилась женщина.

Смесь гремучего презрения и вычурной вежливости.

Чуть ли не каждого человека можно ассоциировать с каким-то животным.

Кто– то похож на медведя, кто-то на волка, кто-то на зайца. Алла похожа на лисицу. Хитрая и пронырливая хищница. Так подумала Люба еще в тот день, когда впервые увидела ее. А ведь держалась она тогда как благовоспитанная леди. Но чутье ведь не обманешь.

– Простите, вы что-то хотели-?

– А мне бы майора Кручу увидеть…

– Он еще не пришел…

– А я его подожду, ты не против?

Любу коробили развязные манеры этой женщины. Прямо с порога с ней на «ты».

Кстати, в присутствии Виталия Алла вела себя как ангелочек.

– Да, конечно, проходите.

Любе ничего не оставалось, как впустить эту ехидну в дом.

– А твой братец неплохо устроился, – с интересом разглядывая жилище Степана, заметила Алла.

Степан жил в крупнопанельном высотном доме, из тех, что первыми выросли в Битово. Чисто «совковый» проект. О европейских вариантах тогда и слыхом не слыхали. Снаружи дом неприглядный, подъезд грязный, неистребимый запах мочи. Дверь в квартиру Степана старая, обшарпанная. Но за ней специальная бронированная дверь – снарядом из пушки не пробьешь.

Единственная комната, прихожая, кухня, санузел отделаны богато и со вкусом.

Дорогая мебель, бытовая техника, комфорт, уют.

– А что, если милиционер, то в нищете должен жить? – парировала Люба.

– Да нет, твой брат не производит впечатление убогого… Кстати, а когда он вернется?

– Не знаю. Может прийти и поздно ночью…

– А ты с ним живешь?

– Нет, только временно.

– Виталия боишься? – съязвила Алла.

– С чего вы взяли?

– Но он же у нас, как-никак, убийца…

– А вы в это верите?

– Я не хочу в это верить, – особое ударение пало на «не хочу». – Но ведь в жизни всякое бывает, не правда ли?

– Степан тоже так говорит, – неожиданно для себя выдала Люба.

– Вот видишь. Я разговаривала с твоим братом. Он уверен, что Виталий виновен в трех убийствах. Я не хочу в это верить. Но у него есть неопровержимые факты… Кстати, Виталия задержали. Степан уехал допрашивать его. Только, видно, допрос затянулся…

Алла говорила об этом с каким-то злорадством. Как будто не мужа обвиняют в убийстве, а ее заклятого врага.

– Виталия задержали, – испуганно пробормотала Люба. – Но его отпустят, я уверена в этом…

– Ерунда! – продолжала злорадствовать Алла. – Это ты так хочешь! Я знаю! Я все знаю! – злорадство сменялось истерикой. – Ты хочешь забрать у меня Виталия! Ты на все готова, лишь бы он стал твоим. Сука! Ты даже ребенка сделала, чтобы привязать его к себе!

Сцена ревности. Оскорбления, унижения. Эта женщина потеряла над собой контроль. С лютой ненавистью смотрит на нее. И Люба должна все это терпеть.

Ведь она как будто бы виновата… Только откуда Алла узнала о ребенке?

– Откуда вы знаете о ребенке? – удивленно посмотрела она на нее.

Виталий говорил, будто жена его не догадывается о том, что Люба беременна.

– А ты сама мне об этом сказала, – ядовито усмехнулась Алла.

– Я?!

– Дура ты, зачем писала письмо Виталию?

Да, это было глупостью с ее стороны. Действительно, письмо с признанием о ребенке было написано сдуру, в порыве чувств.

– Так вы… Так ты читала это письмо? Хватит с этой стервой на «вы»!