Она забеспокоилась, не слишком ли откровенно высказалась, но леди Мириам только улыбнулась в ответ и заметила:

— Слава Богу, что у него была ты. Ты заботилась о нем. Скажи, Элпин, правильно ли поступил Дункан много лет назад, убедив барона Синклера отправить тебя на Барбадос?

В горле Элпин комком застыли слезы.

— О, да. Мне было там хорошо.

— Счастлива ли ты, что стала женой Малькольма?

Леди Мириам излучала надежду, в ее голубых глазах светилась материнская любовь, на губах играла улыбка. Элпин было легко сказать правду, какой бы горькой она ни была.

— Я люблю Малькольма и горжусь, что стала его женой по древнему обычаю.

Облегченно вздохнув, мачеха Малькольма откинулась на спинку кресла.

— Забудь об обычаях. Он уже готов звать пастора.

Девичьи мечты всколыхнулись, но тут же развеялись. Настоящий брак? Но это невозможно — не могут же они догадываться, что она носит его ребенка. Необходимо выяснить это.

— Я думала, церковный брак заключают лишь тогда, когда выяснится, что женщина беременна.

— Уверена, что ты вскоре забеременеешь, милая.

Элпин расслабилась и почувствовала, что краснеет.

— Оставил ли Чарльз тебе приданое? — спросила леди Мириам.

Старая боль напомнила о себе.

— Нет. Он назначил мне содержание.

С деловым видом леди Мириам облокотилась на шкатулку и уперла подбородок в ладонь.

— Когда ты станешь графиней Килдалтон — ской, мы исправим это упущение.

Она говорила о церковном браке. Если Элпин обменяется с Малькольмом клятвами в церкви, она, равно как и плантация «Рай», станет его собственностью. Она только что стала полноправной владелицей плантации и не желает отдавать свою землю человеку, который будет равнодушен к судьбе рабов.

— Лучше подождать, пока я забеременею. Малькольму нужен сын, чтобы тот унаследовал имя Керров.

Сузив глаза и упрямо выдвинув подбородок, леди Мириам возразила:

— Дочери ценятся не меньше, чем сыновья. Если кто-то утверждает обратное, значит, он безмозглый кретин, у которого не хватит ума даже на то, чтобы высечь огонь.

Она так яростно встала на защиту своего пола, что Элпин почувствовала гордость. Но надо было увести разговор в сторону от Малькольма Керра.

— Если говорить о кретинах, многие белые на Барбадосе вызвали бы у вас живейшее отвращение. Они считают себя королями и больше заботятся о своих бойцовых петухах, чем о женщинах, находящихся на их попечении. Один тип в Бриджтауне запрягает полураздетых рабынь в свою карету по воскресеньям.

— И так ездит в церковь?

Ярость удесятерила желание Элпин вернуться и начать освобождение рабов на Барбадосе.

— Да.

На лице леди Мириам заиграл гневный румянец.

— Самонадеянные типы без всяких понятий о приличиях и уважении к закону?

— Да. Остров просто кишит такими, — Элпин говорила все, что было у нее на сердце. С Малькольмом она не могла вести себя так.

— Наверное, мне следует поехать туда, когда… — горячность уступила место рассудительности, — …когда смогу. А теперь скажи мне, Элпин, не думая о желаниях и чувствах Малькольма: огорчишься ли ты, если не сможешь забеременеть?

Словно желая поймать ее на лжи, живот Элпин затрепетал. Она посмотрела в окно. Внизу прошел Саладин, неся под мышкой молитвенный коврик.

— На этот вопрос я не могу ответить, — честно сказала Элпин.

— Я уверена, что об этом еще рано говорить. Малькольм дает тебе деньги?

— Я получаю деньги как его экономка. Веду расходные книги и выплачиваю жалованье слугам.

— Ты его служанка?

Элпин была задета.

— Да, — с вызовом ответила она. — Я предпочитаю заниматься делом. Мне не нравится проводить время за вышиванием и болтовней.

Леди Мириам, казалось, не удивилась, а обрадовалась. Она со смехом заметила:

— Мы с тобой похожи. Хорошо, что ты предприимчива: ведь большую часть слуг я увезла с собой в Константинополь.

— Мы справляемся.

— Вижу, что справляетесь, и неплохо, — она снова стала серьезной. — Давай поговорим о Комине Мак-Кее.

Эти слова показались Элпин тяжелыми, как камни. Она напряглась.

— В чем дело?

— Что ты думаешь о нем?

В разговоре мачеха Малькольма умела изворачиваться, как угорь. Что ж, Элпин тоже не занимать хитрости.

— Почему все так уверены, что мы состоим в родстве?

Вместо ответа леди Мириам спросила:

— Помнишь ли ты, как звали твоего отца?

Элпин порылась в памяти, но ничего конкретного не вспоминалось. Это было похоже на скитания слепца в тумане.

— Кажется, помню имя. Какое-то обычное. Джеймс или Чарльз. Не шотландское.

— И то, и другое — имена шотландских королей, так же как Комин и Элпин. Мак-Кеи всегда называли своих первенцев в честь шотландских королей.

Это не убедило Элпин.