Элпин крепко схватила мокрое полотенце.

— Это самая большая нелепость, которую я когда-либо слышала от тебя. Ты не можешь отказаться от своего ребенка только потому, что ненавидишь его мать!

Он подошел к ней вплотную. Его лицо было искажено гневом. Глаза зло сверкали.

— Если хочешь, презирай меня, Элпин. Называй обманутым мужем, каковым я и являюсь, — он схватил ее за плечи. — Но назови мне имя этого сукина сына!

Элпин осталась стоять на месте, не обращая внимания на то, что Малькольм одним движением руки мог переломать ей кости. Она подумала о том, что можно все объяснить ему, но этого не позволяла ее гордость.

— Это твой ребенок, тупоголовая свинья, хотя ты и не заслуживаешь того, чтобы стать отцом.

Его гнев растаял, как масло на солнцепеке.

— О, дьявол, — отпустив Элпин, Малькольм упал в кресло. — Я не могу быть отцом твоего ребенка. Ты уничтожила мое семя. Поэтому не жди, что я дам бастарду, которого ты носишь, имя Керров, если, конечно, ты на это рассчитывала.

Еще более озадаченная, Элпин пристально вгляделась в лицо Малькольма, ища признаки безумия.

— Уничтожила твое семя? Боже, о чем это ты?

— Я говорю о том развлечении с шершнями, которое ты устроила много лет назад. Мои родители никому не рассказали о том, что из этого вышло. Знает только Саладин, — судя по выражению его лица, Малькольм смирился с этим. — Я никогда не мог зачать ребенка. И не говори, что я не пытался это сделать.

Элпин не знала, чего ей больше хочется: посмеяться над ним или как следует дать ему в челюсть. Теперь она поняла, зачем Малькольм вмешивался в ее жизнь. Она догадалась, что стояло за его признаниями в любви и неискренней привязанностью.

Все было ложью. Им руководила месть.

Их брак не оказался бесплодным. Но теперь Элпин было безразлично, поверит ли ей Малькольм.

— Именно поэтому ты уговорил Чарльза передать плантацию тебе. Именно поэтому ты заманил меня сюда.

— Твоя логика безупречна.

Его злобный план ранил больше, чем его сарказм. В детстве Элпин отталкивали взрослые, не сумевшие или не захотевшие разглядеть, что кроется за ее шальными выходками. Когда она выросла, то столкнулась с презрением бесчувственных плантаторов, не желающих по-человечески относиться к беззащитным рабам.

Сегодня она забыла обо всех несправедливостях, которые ей довелось претерпеть в жизни. Все равно ни один человек не был так злобно настроен по отношению к ней, как Малькольм Керр. Мужчина, которого она любила.

У Элпин что-то сжалось в груди, и слезы потекли рекой. Ей было наплевать на то, что Малькольм увидит ее плачущей. Он много лет назад принял решение и соответственно строил свою жизнь.

— Скажи мне только одно, Малькольм. Когда ты сделал это потрясающее открытие?

Он взглянул на нее, но тут же снова отвел глаза.

— Разве это имеет значение?

Как он может быть таким равнодушным в тот миг, когда он разрушил ее жизнь и оставил на произвол судьбы ее друзей?

— Может, в пятнадцать лет, когда от тебя не забеременела какая-нибудь доярка?

— Я никогда не пользовался положением слуг.

Она пропустила мимо ушей эту ложь. Она была настолько безразлична Малькольму, что он даже не удосужился вспомнить о том, что она занимала должность его экономки.

— А может, когда ты был с родителями в Лондоне, тебе встретилась податливая продавщица? Она ответила на твои ухаживания?

— Прекрати, Элпин.

Или тебе был уже двадцать один год, когда ты решил, что шестилетняя девчонка испортила тебе жизнь?

Казалось, что в данный момент больше всего его занимают шторы.

— Вряд ли перечисление моих любовных похождений что-нибудь докажет.

— Неужели? — Элпин подумала обо всех его женщинах. Вероятно, они были счастливы привлечь внимание такого красивого и обеспеченного мужчины, как Малькольм Керр. Заботился ли он хоть об одной из них?

Она думала об их судьбе потому, что прекрасно понимала, как больно оказаться преданной мужчиной. Она прекрасно знала, как больно любить Малькольма Керра.

— Сколько сердец ты разбил, чтобы доказать свою теорию?

— Я понимаю, о чем ты думаешь, Элпин. Но ты неправа. Я никогда не поступал с женщинами дурно.

— До сегодняшнего дня.

Пропела труба. Это означало, что прибыли гости. Возможно, леди Мириам. Элпин решительно не везло.

Он побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Понимаю, что ты мне не поверишь, но я отказывался от династического брака, зная, что никакой династии не будет.

Элпин засмеялась, чтобы не разрыдаться.