— Везде.

Он взял ее за руку.

— Дай я гляну.

— Ох!

— Тихо! Лежи спокойно. — Рукав ее рубашки был разорван в клочья. Кожа была сильно исцарапана и запачкана землей. Косточки у Элпин были такие же хрупкие, как у крошечного совенка из его соколятни. Малькольм осторожно ощупал ее руку.

— По-моему, она не сломана.

Элпин снова застонала. В ее глазах плескалась боль, зрачки были расширены от страха.

— Передать не могу, насколько мне легче от этого. Кто додумался построить эту идиотскую лестницу на поваленном стволе?

— Я.

Она прикрыла глаза.

— Я могла бы догадаться сама, — по щекам потекли слезы. — Ну почему это всегда должен быть ты, Малькольм?

Его озадачили ее непонятные обвинения и глубина ее горя. Он попытался защититься:

— Я пытался предупредить тебя. Я звал, но ты не послушалась.

— Я не слышала.

Элпин вздохнула, поморщившись, покрутила кистью и начала сгибать и разгибать пальцы.

— Наверно, я в любом случае не послушалась бы. Мне хотелось победить.

Поправив шаль, он ощупал голову Элпин. К счастью, шишек не было. Держа в ладонях ее голову, Малькольм в очередной раз поразился, насколько хрупка и упряма Элпин.

— Некоторые люди не меняются. Тебе не стоило так безумно мчаться. Ты могла убиться сама и покалечить серого. А ведь он тебе нравится.

Она подняла голову и закатила глаза:

— О, пожалуйста, Малькольм, я сейчас нуждаюсь в сочувствии, а не в поучениях.

Малькольм обиделся: как она смеет упрекать его, когда во всем виновата сама.

— Разумеется, я сочувствую тебе. Это обязанность господина по отношению к подчиненным, — он протянул руки. — Ты можешь встать?

— Ну, что там еще? — хлюпая носом, она улыбнулась и вытерла слезы. — Если ты хочешь отчитать меня стоя, то я точно не смогу встать.

Если она способна смеяться после того, как чуть было не распрощалась с жизнью, то почему он должен сохранять серьезность?

— Я готов помочь тебе.

Снова вращая кистью, Элпин поблагодарила его:

— Спасибо.

Как видишь, у меня теперь только одна рука.

Обхватив ее талию, Малькольм поднял Элпин на ноги.

— Завтра она будет болеть.

— Она и сейчас болит, — девушка зашаталась.

Он удержал ее.

— Ты можешь идти?

— Только не по этому мостику. Мне не внушает доверия плотник, который его делал.

Малькольм подхватил ее на руки и в очередной раз поразился тому, насколько она легонькая.

— Это была моя первая и последняя попытка заделаться плотником.

— Я очень рада, — она положила голову ему на плечо. — У тебя гораздо лучше получается…

— Что?

— Неважно.

— Скажи, иначе я брошу тебя в грязь.

— Не бросишь.

— Тогда я запрещу тебе кататься на сером. Она смотрела на него так долго, что Малькольм смутился.

— Муж из тебя получится лучше, чем плотник.

Он готов был спорить на все свое графство, что она хотела сказать вовсе не это.

— Откуда ты знаешь, что из меня получит — ся хороший муж?

— Ты хочешь меня. Я хочу тебя. И я нарожаю тебе полный замок маленьких Керров с волосами черными, словно полночь.

Ее никчемная похвальба воскресила его гнев. Малькольм с трудом удержался, чтобы не возразить ей. Ему хотелось выложить ей всю правду, но он спокойно перенес ее через мостик и усадил на своего коня.

— Погоди, — попросила Элпин. — Я же не могу вернуться в этих штанах. Мне нужно снова надеть юбку.

— Представьте: Элпин Мак-Кей беспокоится о приличиях! — удивленно заметил Малькольм.

— Я изменилась, Малькольм. Я перестала быть бой-девкой, бегать в обносках и устраивать мелкие пакости.

— Извини, но меня так и подмывает поспорить с тобой насчет последнего.

Элпин перестала хмуриться и самодовольно улыбнулась:

— Большую часть времени я веду себя настолько примерно, что тебе станет скучно. — Удивляя его еще сильнее, она тихо попросила: — Достань мою юбку, пожалуйста. Она в седельной сумке.

Малькольм опустил Элпин наземь и выполнил ее просьбу. Желание поддеть ее было таким сильным, что он не сдержался:

— Еще немного, и я, пожалуй, поверю, что жизнь на острове сделала из тебя настоящую леди.