— Верно. Значит, все, что касается тебя, касается и меня.

Он удовлетворенно хмыкнул и отхлебнул бренди.

— В этом году урожай будет лучше. Шли дожди, и благодаря скоту у нас было много удобрений.

Элпин решила перейти к делу.

— Что, если в твое отсутствие кто-нибудь захочет приобрести овцу или корову?

— Сомневаюсь, что это случится. Но ты всегда можешь сказать, чтобы зашли через месяц.

Этот разговор ни к чему не приведет. Нужна хитрость.

— Судя по всему, ты считаешь, что я не способна даже продать корову.

Он начал осторожно приподнимать ее юбку.

— Я считаю, что ты могла бы продать угольную шахту в Ньюкасл.

Если бы у нее была эта чертова угольная шахта, она не забеременела бы и никак не влюбилась бы в мужчину, которого интересуют только постель и политика.

— Ты льстишь мне потому, что удачно отделался: тебе не пришлось покупать подарок невесте.

Он чуть не подавился.

— Я так и знал, что ты хочешь от меня чего-то большего, нежели воссоединение с Мак-Кеями. Но чего?

Встреча с Мак-Кеями была нужна ему, а не Элпин. Следуя своему плану, она уклонилась от ответа на вопрос.

— Это шутка, Малькольм. У меня есть все, что нужно, за исключением того, что от безделья я не знаю, чем заняться.

— Это скоро пройдет. Для всех найдется дело.

Он говорил об урожае.

— Только не для меня. Все, что мне позволено — это готовить и прогонять покупателей скота, — Элпин прищелкнула пальцами. — Ох, чуть не забыла. Ты обещал показать мне письмо Кодрингтона, — она затаила дыхание, ожидая, что он попадется на эту приманку.

— Какое отношение это имеет к тому, что тебе нечем заняться?

— Ну… — Она погладила его шею. — Поскольку я знаю о плантации больше, чем ты, ты можешь отдать мне «Рай» в качестве свадебного подарка.

Его рука замерла. Юбка Элпин опустилась на место, закрыв ее колено.

— Зачем он тебе?

Здесь лгать не понадобилось.

— Я выросла там, Малькольм. Я знаю рабов так же, как ты своих солдат. Я не смогу простить себе, если новый владелец будет плохо обращаться с ними.

— Они хорошо относились к тебе?

Она подавила приступ тоски по дому и любви.

— Да, очень. Я боюсь, что чужой человек не поймет их. Ты не представляешь, как некоторые жестоки к рабам.

— Расскажи.

— Женщин заставляют рожать, причем не только от рабов. На некоторых плантациях детишки потрясающе похожи на хозяев.

— Отвратительно.

— Да, но бывает хуже. Часто малышей забирают у матерей и продают. Представь: продавать собственных детей соседям!

— Разве закон не требует гуманности по отношению к рабам?

— Белые сами создают законы, заботясь лишь о прибыли. Но на плантации «Рай» никогда не бывало такого. Если ты позволишь мне заниматься этим, я прослежу, чтобы там все шло как подобает.

— Ты никогда не могла стерпеть дурного отношения к живым существам, правда, Эл — пин?

Она не обратила внимания на комплимент. У нее будет достаточно одиноких ночей, чтобы вспоминать его похвалы.

— Есть и еще одна причина… — она умолкла, потому что это был самый весомый аргумент.

— Слушаю тебя.

Она хорошо отрепетировала эти слова.

— Как-то раз ты упрекнул меня, что я несправедлива к тебе потому, что ты родился в богатой семье, в то время как я родилась бедной. Тогда я спорила, но теперь вынуждена признать твою правоту.

Он странно притих.

— Ты больше не презираешь меня за то, что я с рождения обладал большими правами, чем ты?

Воспользовавшись его же аргументами, Эл-пин возразила:

— Мое поведение этим утром вряд ли походило на презрение.

Он усмехнулся:

— Правда. Ну что ж, в свете того, что ты сейчас сказала, мне кажется, что «Рай» должен стать твоим свадебным подарком.

Элпин прикусила губу, чтобы не завопить от восторга. «Рай» будет принадлежать ей!

Она возьмет бумаги и вернется в свой дом на острове. Никто не сможет помешать ей. Никто не сможет снова отобрать ее собственность. С помощью своих друзей она вырастит там свое дитя. Малькольм сможет жениться на своей богатой наследнице из горного клана. Она почувствовала укол ревности.