— В первый раз я могу с вами согласиться, де Марья предпочитает, чтобы рисковали другие люди, а сам пожинает плоды их неудач. Ближе к делу. Какова его цена?

Бенуа вновь протянул барону миниатюрку.

— Это его сын Август Жозеф Годри де Марья. Насколько мне известно, он обладает многими положительными качествами.

Барон вспомнил, что де Марья постоянно нахваливал своего единственного сына, и нетерпеливо промолвил:

— Я не стану спорить с тем, что вы скажете об этом идеальном молодом человеке, новом герое, но переходите наконец к делу.

— Его сын был женат, но… но, к несчастью, овдовел. Брак не был счастливым. И люди даже намекали на некий скандал. Теперь этому милому молодому человеку трудно найти жену в соответствующих слоях общества и, к тому же, еще состоятельную. Вам уже ясен мой намек?

— Неужели я должен искать подходящую жену этому несчастному, не сумевшему добиться успеха с первой попытки?

— Таково условие, барон. Его сыну предложили пост в провинции, и вы должны снабдить его такой суммой, чтобы молодая пара могла жить на широкую ногу и не беспокоиться о будущем. Предполагается, что мсье де Марья так же будет выделена доля, чтобы он мог ее использовать в качестве первоначального капитала.

Барон возмущенно воскликнул:

— А невеста, Бенуа? Кто выйдет замуж за этого подозрительного молодого человека?

Бенуа сделал вид, что страшно удивлен.

— Кто? Неужели вы до сих пор не догадались? Я поражен! Конечно, ваша милая подопечная, заботливая помощница, которая чудесно управляется со всеми бумагами и вашими бухгалтерскими книгами. Прелестная юная леди с серыми глазами и стройной фигуркой — мадемуазель Фелисите!

Барон был настолько поражен, что едва выговорил: «Фелисите!» Он никак не мог прийти в себя.

— Именно так. Я ее расхваливал в каждом письме к де Марья. На самом деле я очень ценю вашу славную Фелисите.

На лице Шарля ле Мойна удивление сменилось озабоченностью. Он решил сначала тщательно обдумать полученное предложение, а потом уже что-то говорить.

— Мне все ясно, де Марья опасается открыто принимать деньги, чтобы никто не мог сказать, что это взятка.

— Правильно, детали я сообщу позже.

— Расскажите мне подробнее о скандале. Возможно, сын де Марья был виновен в смерти жены? Может, отличался непристойным поведением? Почему молодого человека отсылают в провинцию и почему его гордый и обожающий отец желает женить свое чадо на сироте?

— Я не могу ответить ни на один из ваших вопросов, и сейчас нет времени, чтобы все выяснять. Если хотите, чтобы мсье де Бьенвилль вновь занял свой пост, следует действовать очень быстро. Мы не можем зря терять время в ожидании донесений о моральных качествах нашего потенциального жениха. Мы должны сразу принять это предложение, чтобы де Марья смог предотвратить любые попытки назначить в Луизиану другого человека.

Барон не поднимал глаз. В душе росло ликование. Снова иметь возможность контролировать Луизиану! Сделать так, чтобы окрестности Миссисипи вновь оставались у Франции!

— Мне надо подумать, — сказал он, — это весьма непростое решение. Если моя воспитанница не захочет выйти замуж, мы ничего не сможем поделать. Вам это ясно?

Бенуа облегченно вздохнул. Он очень боялся услышать иной ответ.

— Если она станет сомневаться, пришлите ее ко мне. Думаю, что я смогу ее убедить. Даю вам слово.

Барон испытывал настолько противоречивые эмоции, что не сразу ответил.

— Я с ней поговорю, — медленно и неохотно заявил он. — Бенуа, пока я могу вам обещать только это.

Несколько дней спустя Фелисите появилась у месье Бенуа. На ней была бобровая шуба и фетровая шляпка с синими бантами. Она чудесно выглядела, и Бенуа, сидя у огня, мило ей улыбался.

— Вы воистину прелестны. Наш красивый молодой человек будет доволен невестой. Это точно.

Бенуа напялил на себя шерстяной халат. Он держал руки в карманах, чтобы согреться. На ногах были надеты матерчатые гетры.

Фелисите присела у огня и сказала:

— Мсье, ему придется принимать меня такой, какая я есть.

У Бенуа тотчас поменялось настроение.

— Послушайте, мадемуазель, — запротестовал он, — я ожидал услышать от вас совершенно иное. Во всей Франции не найти лучшего жениха.

Девушка хранила молчание, и он пристально вгляделся в нее, чтобы понять ее настоящие чувства.

— Мадемуазель, вам пора замуж. Вам уже двадцать один год. Неужели вы хотите остаться старой девой? Этого не может быть! Вы должны выйти замуж и побыстрее. Почему бы не связать свою жизнь с молодым человеком, предлагающим вам так много? Со временем он будет обладать титулом и займет высокое положение в обществе, станет богатым. Чего еще можно пожелать? — Бенуа понимал, что ему следует использовать все имеющиеся у него аргументы. — Неужели вам не известно, что если вы останетесь одинокой, из-за вас может серьезно пострадать один милый юноша?