Да и Тоня стала тосковать по его яркому свету. Просыпаясь каждое утро, она первым делом смотрела на небо и, не обнаружив в нем перемен, грустно опускала голову.

Этой ночью ей и Борису пришлось спать в чистом поле: поблизости не было ни одного поселения. Антония. которой выпало в этот раз быть часовым, украдкой зевала и терла глаза. Иногда она осторожно дотрагивалась до ужасных синяков, оставшихся с той ночи, когда на них с магом напали кминэки. Фиолетовые с чернотой синяки на животе и по бокам все еще отзывались острой болью.

Но Борис не услышал от нее ни слова жалобы за все это время. Тоня терпела молча. С каждым новым днем путешествия Борис все больше проникался к ней уважением. Когда-то он проделал такой же путь с самой молодой кейлорской волшебницей. Сильвой Денион, но та постоянно ныла и раздражалась совершенно без повода.

Тоня была не такой. Она чем-то походила на самого Бориса. В этой девушке была скрытая твердость, но так глубоко упрятанная, что для ее проявления нужны были серьезные испытания.

За две недели Антония научилась управляться с лошадью и, несмотря на небольшой опыт, вскоре стала едва ли не лучшей наездницей, чем Борис. У нее вообще все получалось легко и, казалось, без всяких усилий. Девушка на лету схватывала уроки колдовства, быстро и без повторений запоминала магические знаки для заклинаний, а все, чему Старший Маг учил ее по дороге, удавалось с первого раза.

«Она действительно одна из избранных», — часто думал Кочкин, не скрывая радости, что первым добрался до Тони.

Наутро четырнадцатого дня пути Старший Маг проснулся поздно, когда скрытое тучами солнце уже высоко поднялось над землей. Они с Тоней скромно позавтракали остатками провизии, купленной два дня назад в одной из деревенских лавок, а потом снова отправились в дорогу.

После бессонной ночи глаза девушки закрывались сами собой. Она то и дело зевала украдкой, стараясь, чтобы маг не заметил. Они ехали теперь на одном коне: Борис правил, а Тоня сидела сзади, обняв его за талию, чтоб не упасть.

Hад полем, по которому они следовали, гулял пронизывающий ветер. Тучи неестественно быстро, как в ускоренной смене кадров кино, бежали по небу на восток. Начинал накрапывать мелкий дождь.

— Что-то ветер стал холодней, — сказала Тоня, поглядев на свинцовые облака и кружащих под ними воронов. — И небо как будто темней. Не нравится мне это.

— Монкарт собирает северные циклоны и стягивает сюда. — объяснил Борис— Только не спрашивай, как он это делает. Не знаю. Такое под силу разве что Марилане.

— А мы? — спросила Тоня, и в ее голосе маг услышал скрытий вызов. — Kсep говорил мне когда-то, что у нас с тобой страшная сила. Он сказал, что мы можем практически все! Почему нет?

Борис нахмурился, бросил быстрый взгляд на небо и почесал переносицу.

— Понимаешь, — сказал он с ноткой сомнения в голосе. — Мы, конечно, очень сильны, но… Одно дело — обладать силой, а другое — уметь ею управлять. Признаюсь честно, я не могу повелевать ветрами… Чего смеешься?

Он обернулся. Тоня закрыла пол-лица руками и хохотала до слез. Щеки ее окрасились румянцем. Казалось, ещё немного, и она лопнет от смеха.

— Мы… — выдавила она сквозь хохот. — Мы поменялись местами…. Раньше ты убеждал меня. А сейчас я говорю, что мы сможем…

Борис растерянно улыбнулся. Он и в самом деле не заметил этой перемены. Да, теперь именно Тоня убеждала его бросить вызов стихии.

— Может, ты и права, — неохотно признал маг. — Мы попробуем остановить бурю. Но учти: меня этому никто не обучал. И не обучит. Такого еще никогда не было. У нас нет на этот случай заклинаний.

— А разве не ты говорил, что кейлорские маги должны учиться чему-то и сами? — спросила Тоня, невинно хлопая глазами.

— Ну, говорил, — согласился Борис— Только еще учти: никто этого раньше не делал. Никто и никогда!

В глазах Тони вспыхнул задорный огонек, пожалуй, даже решительно-зловещий:

— Ну так будем первыми!

К полудню вдалеке показались башни большого города с развевающимися на шпилях домов флагами. Опытным глазом Тоня определила, что в этом городе нет дворца или какой-либо другой резиденции для важных государственных лиц. Похоже, несмотря на масштабы города, знатные особы посещали его крайне редко.