– Я бы с удовольствием, но мне нужно идти.

– Понимаю. Тогда давай я провожу тебя до клиники, а потом зайду в кафе. Я хочу поговорить с тобой.

Бет не придумала удобного предлога, чтобы отказаться, поэтому ей ничего не оставалось, как идти быстрым шагом и тем самым свести общение со Стеллой к минимуму.

– Ты в хорошей форме, – с трудом произнесла запыхавшаяся Стелла, пытаясь не отставать от Бет.

– Для врача это обязательное условие.

– Знаю, что ты спешишь, поэтому буду краткой. Что сказал тебе Пит?

Бет резко остановилась.

– С Питом абсолютно все в порядке, – резко сказала она, нахмурившись.

– Не считая ожогов и перелома? – попыталась пошутить Стелла.

– Именно, – подтвердила Бет и снова быстро пошла вперед.

На миг Стелле показалось, что Бет не терпится избавиться от нее. Но она предпочла думать, что Бет просто очень торопится на работу.

– Значит, у Пита нет… никаких тревожных симптомов? – спросила Стелла.

– Ты можешь формулировать вопрос как угодно, ответ от этого не изменится. У Пита нет рака. А теперь извини, мне нужно спешить к пациентам с настоящими болезнями.

«Бет ведет себя очень странно, – решила Стелла. – Уж не заболела ли она?»

Она встретилась с Биллом и Энн час спустя в магазине внизу. Энн держала в руках большой пакет. Билл шел следом с несчастным видом – он не любил больницы.

– Вот ты где, Стелла! – воскликнула Энн. – Мы только что от Пита. Он спит. Твоя подруга, доктор, была с ним.

– Бет? Странно. Я только что проводила ее в клинику, а она в другом корпусе…

Стелла тряхнула головой, решив, что не стоит об этом задумываться. Может быть, Бет шла к пациенту, лежащему в том же корпусе, что и Пит.

– Что случилось с Питом? – с тревогой спросила Энн. – Мы ведь так ничего толком и не знаем.

Стелла пересказала свекрови версию, изложенную Бет, добавив от себя несколько деталей, чтобы сделать рассказ более интересным.

– А что в пакете? – спросила она у Энн.

– Я и забыла! Здесь одежда Пита, в которой его привезли. Мне отдала медсестра.

Стелла рассеянно взяла пакет.

– Посмотрю, что с ней можно сделать. Наверное, вещи безнадежно испорчены.

Она вытащила брюки, заботливо сложенные Энн, и с удивлением обнаружила, что на них нет ни пятнышка. «Странно», – подумала Стелла. Но еще более странным, необъяснимо странным было то, что, когда она оставила Пита с Бет, на нем были другие брюки…

– Пришли позлорадствовать, сэр?

Дин обошел вокруг бильярдного стола, делая вид, что прицеливается. Но Криса не обманул его сосредоточенный взгляд. За последние сутки он сам научился мастерски скрывать гнев и отчаяние и хорошо пони-. мал, что происходит на душе у бывшего ученика.

– Нет. Чему мне радоваться? Я потерял работу. На «учительской карьере можно ставить крест, а школу закрыли по моей вине.

Дин слегка опустил кий, и это было единственным знаком того, что он слушает. В следующую секунду он точным ударом загнал в лузу заказанный красный шар. Крис натер мелком свой кий и примерился к шарам, надеясь, что Дин не сразу догадается, какой он неумелый игрок.

– Возможно, это к лучшему, сэр. Крис нахмурился:

Что в этом может быть хорошего? Ты оказался здесь, а через полгода к тебе присоединится добрая половина школы.

Он ударил по шару, промахнулся и едва не проткнул кием сукно. Вокруг стола собралось несколько подростков. Крис понимал, что, если он проиграет партию, его поднимут на смех, а если выиграет, Дин потеряет авторитет среди ровесников. Но если бы он отказался от игры, его сочли бы трусом.

– И чья была идея сыграть в бильярд? – пробормотал он.

– Ваша, сэр, – откликнулся Дин. – Вы хотели показать мне, что у нас с вами много общего, что вы хороший парень.

– Неужели мои мотивы так очевидны? – сухо спросил Крис.

Дин отправил в лузу еще один шар.

– Только для того, кто с восьми лет находится под опекой разных социальных работников, полицейских и учителей.

– Извини, но я больше не собираюсь опекать тебя.

– А вы ничего другого не умеете. Вы никогда не пытались нас понять.

Дин начал методично забивать шары. Его агрессия возрастала с каждым метким ударом. Крис привык считать, что отсутствие самообладания было главной проблемой трудных подростков вроде Дина. Теперь он не был так уверен в этом.

– Возможно, я получил другое воспитание, но это не означает, что я не понимаю тебя.

Дин на миг поднял глаза перед очередным идеально выверенным ударом.

– А по-моему, означает.

– Значит, ты можешь уважать только тех, кто вырос в трущобах и угнал первую машину в семь лет?

– Да, вроде того, сэр, – подтвердил Дин, растягивая слова.

Крис нетерпеливо постучал кием по полу:

– Я не верю! Я помог многим мальчишкам вроде тебя исправиться, получить образование, устроиться на работу…