И снова в глазах Ульстера появилось сомнение.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, — холодно произнес Пиноррр, позволив себе каплю гнева в голосе, — что флот нужно оповестить немедленно. И чтобы защитить корабли, необходимо до бури найти надежную гавань.

Ульстер покачал головой, слегка напрягшись от резкого тона Пиноррра.

— Дрирендая не убегают от штормов, словно толстопузые купеческие корабли. Наши судна справятся с любой бурей.

Пиноррр полностью отбросил свое притворное послушание:

— Ты неправ, Ульстер. Ты слишком молод и еще не видел, какие бури порой приходят с юга. Я видел бешеные штормы, которые разламывали корабли пополам, я видел волны, которые переворачивали корабли вверх килем, я видел небеса, настолько полные молний, что ночью было светло, как днем. Та буря, что мчится к нам сейчас, опаснее, чем что-либо, что я чувствовал раньше. — Пиноррр наклонился поближе к Ульстеру. — Передай мое предупреждение, или на закате ты умрешь. Это твой выбор, Килевой. — Он выплюнул название почетной должности так, что оно прозвучало как ругательство.

От яростного гнева Пиноррра лицо Ульстера покраснело. Татуировка ныряющего морского ястреба вспыхнула у него на щеке.

— Ты превышаешь свои полномочия, шаман. Не думай, что твоя дружба с моим мертвым отцом спасет тебя от моего хлыста.

Пиноррр не стал отступать перед этим червяком:

— Передай мои предупреждения, Ульстер, или я сниму благословение богов с киля этого корабля, и ни один шаман никогда не ступит больше на эту проклятую палубу. Тогда посмотришь, что за команда останется на твоем корабле!

Кровь отлила от щек Ульстера.

— Ты осмеливаешься мне угрожать!

— Ты килевой, Ульстер, а не бог. Орден шаманов не потерпит неуважения даже от самого Верховного Килевого. Не веря моему предупреждению, ты оскорбляешь морских богов, которые послали нам это предупреждение. Этого я не потерплю! Я не допущу, чтобы такой дурак, как ты, навлек гнев богов на дрирендая.

К этому моменту поблизости собрались прочие члены команды, притворяясь, что работают: они сворачивали веревки, вытирали палубу, чинили сети. Они почувствовали, что здесь собирается шторм, и пришли посмотреть на грозу.

Ульстер знал, что на них смотрят. Его спина выпрямилась, плечи развернулись.

— Я не оскорблю богов, — сказал он жестко. — Но это не значит, что я намерен терпеть твои выходки, Шаман. Ты знаешь закон: Шаман указывает, но Килевой ведет.

— Так слушайся моего указания, Килевой Ульстер. Передай предупреждение и уведи наш флот в безопасную гавань — пока не поздно.

Шаман и килевой стояли на расстоянии ладони друг от друга, и никто не собирался отступать. Пиноррр почувствовал запах животравки изо рта Ульстера. Стало быть, Ульстер принял сильнодействующую траву, обостряющую удовольствие мужчины во время полового акта с женщиной. Еще одно доказательство того, что этот человек — идиот. Животравка не только оглушала разум и притупляла способность мыслить логически, но и вызывала привыкание, так что при частом применении желание принять животравку могло в конце концов подавить даже желание спать с женщинами. Только дурак стал бы связываться с такой гнусной травой.

Внезапно раздался удар колокола, оповещавший, что настало время полуденной трапезы. Ульстер прислушался к его лязгу.

— Я вывешу флаги и сообщу остальным кораблям о твоем предупреждении, — уступил он наконец. В его холодном голосе звучало обещание мести. — Но только после того, как я попробую жареную рыбу, которую приготовил кок.

Пиноррр знал, что эта отсрочка была попыткой Ульстера улестить свою раненую гордость, чем-то вроде попытки осадить Пиноррра, не заявляя прямо о пренебрежении видением шамана. Пиноррр позволил Ульстеру эту маленькую демонстрацию. Не все ли ему равно, если килевой передаст предупреждение? Шаман не поставит собственную честь выше безопасности флота.

Наклонив голову, Пиноррр отступил на шаг назад.

— Быть по сему, — сказал он тихим голосом, поникнув. — Да даруют тебе боги постоянные ветра.

Ульстер кивнул в знак одобрения и отвернулся, демонстративно взмахнув своей воинской косой, чтобы продемонстрировать всем свою победу.

Когда килевой ушел, Пиноррр покачал головой. Этот олух не заметил в последней фразе Пиноррра явного оскорбления. Процитированная строчка — «Да даруют тебе боги постоянные ветра» — была из древней шаманской молитвы, употреблявшейся, когда нужно было помочь человеку, который больше не мог взять женщину.

Поджав губы, Пиноррр отвернулся. Гнев его утих, и он долго стоял, глядя на бескрайнее голубое небо.

Разглядывая далекий горизонт, Пиноррр опять почуял собирающиеся вдалеке штормовые облака, но теперь они были гораздо ближе. Он ощутил запах дождя и молнии и еще еле уловимый оттенок чего-то — чего-то, чего он не мог назвать. Он прикоснулся к татуировке морского ястреба на шее. Что бы там ни было, от его далекого запаха краски татуировки начали жечь кожу шамана словно огнем..

Обводя пальцем контуры крыльев ястреба, Пиноррр вспомнил статуэтку, вырезанную маленькой Шишон, и крохотную всадницу на спине резного дракона. «Они идут», — утверждала девочка.