Я вспоминаю, как раньше, накануне воскресного дня и после него, вся семья собиралась вокруг меня; приходили родные и соседи. Мы молились и пели псалмы. Потом подкрепляли тело добрыми Божьими дарами, а ночью могли отдохнуть в удобной постели. И вместо всего этого теперь у меня лишь немного помоев, чтобы утолить голод, и, подобно свинье, я должна ложиться на грязную землю.

Я не в силах передать людям, какая печаль лежит у меня на душе. То ведомо одному Господу! И все-таки мне постоянно приходят на память чудесные слова из Священного Писания: «На малое время Я оставил тебя, но с великою милостию восприму тебя» 194 .

И вот опять мы должны укладывать все вещи и уходить из дикого леса, направляясь к городам залива. Весь день я ничего не ела, кроме нескольких крошек старой лепешки, которую индеец дал моей девочке в тот день, когда нас взяли в плен. Дочь дала лепешку мне, и я спрятала ее в сумку; там она и лежала, пока совсем не заплесневела. Лепешка, очевидно, была плохо выпечена, невозможно было определить, из чего она была сделана, и теперь, развалившись на крошки, превратилась в комочки, которые, засохнув, стали твердыми как кремень. И все-таки они не раз подкрепляли меня, когда я готова была потерять сознание от голода. Я постоянно думала о том, что, если мне удастся вернуться домой, я расскажу всем людям, каким благословением Господним могут стать столь жалкие крохи.

В пути индейцы убили стельную олениху, и мне дали кусочек мяса детеныша. Оно было такое нежное, что его можно было есть вместе с костями, и показалось мне необыкновенно вкусным.

К ночи пошел дождь; мы остановились, и индейцы поставили вигвам, покрыв его корой, так что ночь я провела на сухой подстилке. Когда утром я выглянула из вигвама, оказалось, что многие спали всю ночь под дождем. Я узнала это по тому, что от их одежды шел пар. Поистине Господь был милостив ко мне, и не один раз была я в лучшем положении, чем многие из индейцев.

Поутру индейцы наполнили олений желудок кровью этого животного и сварили. Я не могла заставить себя попробовать, но все ели с удовольствием.

Между тем в иных вещах индейцы бывают очень брезгливы. Например, когда я принесла воды и опустила миску, которой набирала воду, в котелок с водой, индейцы страшно возмутились, закричав, что это признак неряшливости, и пригрозили прибить меня.

Снова в путь. Мне дали горсть земляных орехов, груз, который мне предстояло нести, и я радостно тронулась в путь — ведь направлялись мы в сторону моего дома! Ноша давила на плечи, но на душе не было тяжести. В тот день мы опять подошли к Бакуог-Ривер и остановились неподалеку на несколько дней.

Иногда индейцы давали мне кто трубку, кто немного табаку или соли. Все это я меняла на съестное. Я не думала раньше о том, что, когда человек постоянно недоедает, у него развивается волчий аппетит. Много раз, если мне давали поесть чего-нибудь горячего, я набрасывалась на еду с такой жадностью, что обжигала рот, и боль потом долго не проходила. И все-таки в следующий раз я делала то же самое. Если мне случалось сильно проголодаться, я потом долго никак не могла насытиться. Иногда выдавались дни, когда еды у меня было до-статочно, и я ела до тех пор, пока не могла уже проглотить ни кусочка, но все равно чувство голода оставалось, как если бы я только приступала к еде. Теперь я нашла подтверждение подобному явлению в Священном Писании (многое в Священном Писании проходит мимо нашего внимания; мы не замечаем или не понимаем, пока сами не испытаем на себе): «Ты будешь есть — и не насытишься» 196 .

Теперь больше, чем когда-либо раньше, я могла видеть, какие несчастья навлекает на нас грех. Не раз я готова была наброситься на дикарей, но слова Священного Писания успокаивали меня: «Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?» 197 Господь помог мне правильно понять Его слово и усвоить великий урок: «О человек! Сказано тебе, что — добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренно-мудренно ходить пред Богом твоим… Слушайте жезл и Того, Кто поставил его» 198 .

Мы начали с того, что перешли вброд Бакуог-Ривер. Река была по колено, течение очень быстрое, а вода такая холодная, будто ноги резали острыми ножами. Я так ослабела, что едва стояла на ногах, казалось, пришел мой конец, и это после того, что я столько перенесла. Индейцы смеялись, глядя на мои неловкие движения, но и в отчаянии моем Господь даровал мне сознание истины и доброты в обещании: «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли, они не потопят тебя» 199 .

Выйдя из воды, я села, надела чулки и ботинки и, хотя слезы стояли в глазах и печаль давила сердце, пошла следом за всеми.

Тут подошел какой-то индеец и сказал, что я должна идти в Вачусит к своему хозяину, потому что сагаморам пришло письмо от Совета 200 о выкупе пленных и через четырнадцать дней придет еще письмо, так что я должна явиться туда.

Несколько минут назад у меня было так тяжело на сердце, что я с трудом могла говорить или идти, но после такого известия на душе стало легко, кажется, так бы и побежала! Силы вернулись ко мне, укрепили дрожавшие колени и изболевшееся сердце.