Энтони подумал о тех многочисленных поводах, чтобы не оставаться дома, о тех разах, когда он намеренно оставлял ее одну. Он постарался не думать об этом. Для нее будет лучше, если он будет держатся на расстоянии от нее. Он не хотел, чтобы она влюбилась в него. Для нее тогда будет очень тяжело перенести его смерть.

И к тому же, он может в нее влюбиться…

Он даже не хотел задумываться, как же тяжело будет в этом случае для него.

– У нас есть какие-нибудь планы на вечер?
– прошептал он ей в ухо.

Она кивнула, своими волосами пощекотав ему щеку.

– Бал, - сказала она, - У леди Мотрам.

Энтони не мог сопротивляться мягкой шелковистости ее волос, и накрутил прядь ее волос себе на палец.

– Ты знаешь, о чем я сейчас думаю?
– пробормотал он.

Он понял, что она улыбается, когда она спросила:

– Что?

– Я думаю, что ничем не обязан это леди Мотрам. И знаешь, что я еще думаю?

Теперь он почувствовал, как она изо всех сил старается не захихикать.

– Что?

– Я думаю нам срочно надо идти наверх.

– Ты так думаешь?
– спросила она, явно симулируя невежество.

– Да, действительно. Нам срочно надо туда идти.

Она пошевелила бедрами, она явно превращалась из невинной девушки в распутницу.

– Да, я вижу, - деланно серьезно сказала она.

Он слегка сжал ее бедра.

– Я думаю, ты давно должна была почувствовать.

– Ну, хорошо, это так, - милостиво признала она.
– Это довольно заметно.

– Я уверен, это так, - пробормотал он.

Затем с распутной улыбкой, он повернул ее лицом к себе.

– Ты знаешь, о чем я сейчас подумал?
– хрипло сказал он.

Ее глаза расширились.

– Я уверена, я не могу просто вообразить.

– Я думаю, - начал он, одной рукой забравшись ей под платье и проведя по бедру.
– Если ты не собираешься идти наверх в спальню, то я буду рад остаться и здесь.

– Здесь?
– со страхом пискнула она.

Его рука нащупала край ее чулка.

– Здесь, - подтвердил он.

– Прямо сейчас??

Его пальцы пощекотали мягкий пушок ее волос, затем погрузились в самое ядро ее женственности.

Она была мягкая и горячая, и немножко дрожала.

– О, определенно, прямо сейчас, - пробормотал он.

– Прямо здесь??

Он начал легонько покусывать ее губы.

– Разве я уже не ответил на этот вопрос?

Если у нее и были еще вопросы, то в течение последующего часа она их не задавала. Или, скорее всего, она была просто неспособна связно говорить.

И если судить по тому количеству всхлипов и стонов, вырывающихся из ее рта, он все делал очень умело.

Намного позже, уже ночью Энтони находился в своей кровати, обнимая жену, которая прижалась спиной к его груди, и спала, еле слышно и так мило похрапывая.

Это было довольно удачно, поскольку он понял, что скоро начнется дождь. Он попробовал укрыть ее одеялом так, чтобы она не могла услышать, как дождь барабанит в окно. Но она была так беспокойна во сне, и как только он укрывал ее одеялом с головой, она тут же его сбрасывала.

Он не был уверен, будет ли это гроза с громом и молниями, но шум дождя явно возрастал, и капли дождя сильнее забарабанили по окну. Кэйт становилась все более беспокойной, и он несколько раз шептал: - Ш-ш, и приглаживал ее волосы рукой. Гроза пока не разбудила ее, но явно стала вторгаться в ее сон. Она начала бормотать во сне, дергаться и крутиться, до тех пор, пока не повернулась к нему лицом.

– Что случилось с тобой, почему ты так ненавидишь дождь?
– прошептал он, заворачивая прядь темный завиток волос ей за ухо.

Он не осуждал ее за ее боязнь дождя; он знал, что за этим страхом что-то должно стоять. Его уверенность в собственной надвигающейся смерти часто посещала его, начиная с того момента, как он мягко положил безвольную руку отца на его неподвижную грудь. Это было то, что он не мог объяснить или понять. Это было то, что он просто знал.

Он никогда не боялся смерти. Знание того, что он умрет, было с ним так долго, что, в конце концов, он принял это, как другие люди принимают обычные повседневные истины.