Наступила долгая тишина.

Затем она сказала: - Спасибо, что объяснили мне.

Он криво усмехнулся.

– Я не такой ужасный человек, знаете ли.

Она вздохнула.
– Да, я знаю.

Что- то в её выражение лица заставило его улыбнуться.

– Но, возможно, все-таки немного ужасный?
– подразнил он.

Её лицо прояснилось, очевидно, ей было удобно разговаривать с ним в легкомысленном тоне.

– Ох, наверняка.

– Хорошо. Я ненавижу быть скучным.

Кэйт улыбнулась, глядя, как он натягивает ботинки. Она наклонилась и взяла розовый шар.

– Я лучше отнесу этот шар обратно в сарай.

– Боитесь, что я потеряю над собой контроль и кину шар обратно в озеро?

Она кивнула.
– Что-то вроде этого.

– Ну и ладно. Я тогда возьму одеяло.

– Справедливый обмен.

Она повернулась к холму, чтобы идти к сараю, и увидела Колина и Эдвину, исчезающих вдали.

– Ох!

– Что такое? А, я вижу. Похоже, ваша сестра и мой брат решили вернуться в дом без нас.

Кэйт нахмурилась, глядя вслед Эдвине и Колину, но потом пожала плечами и полезла на холм.

– Я думаю, что смогу вынести ваше общество в течение еще нескольких минут, если вы сможете вынести мое общество.

Он не сказал ничего, что могло бы удивить её. Это реплика походила на какой-то остроумный комментарий. Она посмотрела на него и тут же отступила назад в удивлении. Он как-то странно смотрел на нее…

– С вами все хорошо, милорд?
– нерешительно спросила она.

Он кивнул.
– Прекрасно.

Но голос его звучал чересчур отвлеченно, будто думал он о чем-то далеком.

Они молча дошли до сарая, и Кэйт положила розовый шар на его место в наборе. Кэйт отметила, что Эдвина с Колином собрали все воротца и аккуратно положили их в сарае. Она также заметила пропавший фиолетовый молоток и шар на своих местах. Она украдкой посмотрела на Энтони и не смогла удержаться от улыбки.

Он сердито нахмурился, когда тоже увидел фиолетовый молоток и шар.

– Одеяло лежало здесь, милорд, - с усмешкой сказала она, показывая на полку.

– Я лучше отнесу его домой. Оно нуждается в хорошей чистке.

Она кивнула, и они вышли из сарая, закрыв за собой дверь.

Энтони насвистывал какой-то веселый мотивчик, когда они подходили по дорожке к дому, и украдкой бросал взгляды на Кэйт, когда они не видела. По его мнению, она действительно, была довольно привлекательной женщиной. Он не понимал, почему это удивляет его, но, тем не менее, она очень красивая девушка.

В памяти всплывало её выразительное лицо. Она всегда было в движении, всегда улыбалось, или хмурилась, или покусывала губы. У нее никогда не было спокойного безмятежного выражения лица, к которому, как считалось, стремились все юные леди.

Он попал в туже самую западню, как и остальная часть общества: размышлял он ней, сравнивая её с Эдвиной. А её сестра Эдвина была настолько ошеломляющей, так поразительно прекрасно, что любой человек на её фоне, попросту исчезал. Довольно трудно обращать внимание, подумал Энтони, на какую-нибудь другую женщину, когда Эдвина находиться в комнате.

И все же…

Он нахмурился. И все же он не обращал на Эдвину внимание, когда они играли в Пэлл Мэлл. Можно было, конечно, все списать на то, что это была игра Бриджертонов. Она будила в них самый худшие их качества, и вероятно, он бы не обратил бы внимание даже на Принца Регента, если бы тот принимал участие в игре.

Но такое объяснение совсем не подходит, поскольку его мозг заполнен множеством картинок.

Кэйт, размахивающая молотком, её лицо напряженно и сконцентрировано. Кэйт смеющаяся, когда кто-то промахнулся. Кэйт, ободряющая Эдвину, когда шар той прокатился мимо ворот. И, конечно же, Кэйт, злобно усмехающаяся в последнюю секунду перед тем, как отправить его мяч в озеро.

Ясно, что он не обращал внимание на Эдвину, но зато почему-то запомнил до мельчайших подробностей, как играла Кэйт.

Это было довольно тревожно.

Он посмотрел на нее снова. На этот раз, её лицо было поднято к небу и нахмурено.

– Что-то не так?
– вежливо спросил он.

Она покачала головой.
– Нет, просто волнуюсь, когда пойдет дождь.

Он поднял голову.
– Я думаю, не совсем скоро.

Она медленно кивнула, соглашаясь.

– Я ненавижу дождь.

Что- то в выражение её лица, напомнило ему расстроенную трехлетнюю девочку, и он рассмеялся.