– Как все смешно и глупо, бабушка бы подобного безобразия не допустила. Это портит репутацию отеля.

Я медленно направилась в ее сторону. Под действием моего взгляда саркастическая ухмылка исчезла с лица Клэр, уступив место выражению человека, страдающего хроническим расстройством кишечника. Она отступила.

– Я скажу это один, всего один раз, так что слушай внимательно. Никогда, никогда не произноси ничего такого, что могло бы принести вред Кристи. Все смешное и глупое, что есть в этом доме, – ты. Держись подальше от моего ребенка, и у тебя будет меньше проблем. И если я услышу, как ты распространяешь грязные сплетни, бойся.

Клэр, бросив последний, полный ненависти взгляд, отправилась восвояси.

На следующий день я почувствовала себя полноправной хозяйкой. Рэндольф, мужчина с одной из самых очаровательных улыбок на свете, с чудовищной работоспособностью, сильно сдал после смерти бабушки Катлер. Раньше он заботился о гостинице, о земле на побережье и общался с детьми только в силу необходимости. Сейчас его глаза потускнели, и голос его звучал как из преисподней. Я встречала мало мужчин, заботящихся о своей внешности как Рэндольф, но сейчас он оставил и эту привычку. На нем была мятая рубашка, галстук с жирными пятнами и стоптанные башмаки. Моя мать, конечно, замечала это, но старалась игнорировать. Скорей всего, если бы кто-нибудь напомнил ей о необходимости вмешаться, она, едва смутившись, сослалась бы на свое плохое самочувствие.

Однажды один из гостей посетовал на тяжелую атмосферу в отеле, скорее всего он намекал на Клэр и моего брата Филипа, с которыми в последнее время я совершенно не общалась. Клиенты ностальгически вздыхали о прекрасной атмосфере, создаваемой для них раньше бабушкой Катлер, теперь же они с нетерпением дожидались конца лета, окончания сезона.

Через несколько дней после нашего возвращения с Кристи Джимми нужно было уезжать, отпуск его заканчивался, армия ждала своего солдата. Джимми так долго поддерживал меня во время всех этих страданий и тягот, выпавших на мою долю, что я со страхом ожидала его отъезда. Мне показалось, что я всеми покинута. Расставание было грустным для нас обоих, и вот перед отелем мы сказали последнее прощай. День был ужасный, нависли низкие, тяжелые облака, волны, казалось, неслись из-за океана, чтобы попрощаться с Джимми. Дул порывистый северный ветер.

– Не грусти, – печально улыбнулся Джимми, – как только смогу, я позвоню. А следующий отпуск мы проведем снова вместе.

– Джимми, я ничего не могу с собой поделать. Посмотри, вот огромный отель со множеством людей, но ни один из них не заменит мне тебя, – дальше сдерживать слезы я не могла.

Большие темные глаза Джимми стали влажными.

– Я знаю, у тебя все получится, действительно верю в это, просто уверен. Итак, – сказал он вздохнув, – я позабочусь о нашем будущем.

– Позаботишься о нашем будущем? – сквозь слезы усмехнулась я. – Не понимаю. – Лицо Джимми озарилось довольной, как у чеширского кота, улыбкой. – Может быть, ты мне объяснишь?

– Да, – проговорил Джимми, засунув руку в глубокий карман камуфляжа.

Я с нетерпением ждала, когда он соблаговолит разжать пальцы. И вот я увидела необычайной красоты бриллиантовое кольцо. Я не встречала такого никогда, и у меня перехватило дыхание, я не могла вымолвить ни слова.

– Джимми, где ты это взял?! Ты что, украл его? Оно стоит таких денег!

Джимми рассмеялся и надел мне перстень на безымянный палец.

– Я купил его в Европе, – спокойно ответил Джимми, – по дороге в Амстердам, на настоящем рынке бриллиантов, – в словах его звучала гордость человека, повидавшего мира. – Естественно, друзья подняли меня на смех, ведь я экономил даже на трехцентовых булочках. – Джимми взял меня за руку и посмотрел прямо в глаза. – Но это не стоит и одной твоей слезинки.

Я приложила ладони к вискам, мое сердце колотилось так, что трудно было дышать. В глубочайшую тоску вверг меня звук заведенного мотора.

– С тобой все в порядке? – Джимми увидел, что я задыхаюсь.

– Да, я просто... Джимми! – Я обняла его дрожащими руками. Мы поцеловались. Нас захлестнуло море любви.

Я не хотела отпускать Джимми и крепко держала его. Он взял меня за плечи, решительно отстранил и посмотрел в глаза.

– Только подумай... – говорил он, и яркие звезды блистали в его черных глазах, – скоро, очень скоро ты станешь Дон Лонгчэмп.

– Чудесно, Джимми, но я не могу ждать...

Мы еще раз поцеловались, но ему действительно нужно было ехать.

– Начальство не одобрит моего опоздания, – говорил он. – Береги себя и не забывай о Кристи.

Джимми уехал.

Я провожала его взглядом до тех пор, пока автомобиль не исчез из вида. Холодный осенний ветер играл моими волосами. Несколько минут спустя я вернулась в гостиницу. Блеск бриллиантов обручального кольца наполнял меня теплотой и надеждой. Прощание оказалось утомительным, и моим единственным желанием было подняться к себе и заснуть рядом с Кристи. Я не могла ни о чем думать, просто медленно поднималась и считала ступени, глаза слипались.

Войдя в комнату, я подошла к кроватке Кристи, но там ее не оказалось. Какое-то мгновение я не могла ничего понять, отказывалась верить, непонимающе улыбалась, открывала и закрывала глаза, но это не помогало. Кристи исчезла. Может быть, миссис Бостон куда-нибудь ушла с ней, подумала я. Камень лег на мое сердце.

Боже, кто это выдержит?!

Воздух стал тягучим и липким, его невозможно было не то что вдохнуть, но даже пройти сквозь него стоило неимоверных усилий. С большим трудом собрав всю свою волю, я заставила себя успокоиться и спустилась вниз, чтобы переговорить с миссис Бостон. Я обнаружила ее на кухне беседующей с Насбаумом, они нехотя обернулись. Я не видела себя в зеркало, но полагаю, что мое лицо в тот момент пылало так, что любой с радостью обдал бы его из огнетушителя, прежде чем рискнул бы разговаривать со мной. Язык с трудом слушался меня.