Ожидая ее, я продолжала изучение дома. Я задержалась, чтобы заглянуть в комнату, служившую кабинетом отца. Он оставил мою картину у своего рабочего стола, прежде чем пойти наверх к Жизель. Здесь была еще одна картина – портрет его отца, моего деда, решила я. Она висела на стене позади письменного стола. На этом портрете он выглядел менее суровым, хотя был одет в официальную одежду, и смотрел задумчиво, без малейшего следа улыбки на лице.

У отца был письменный стол из грецкого ореха, французские шкафчики и стулья с поперечными перекладинами на спинках. По обеим стенам комнаты шли книжные шкафы, пол был из полированной твердой древесины, под столом и стулом он был накрыт небольшим плотным овальным ковриком цвета беж. В дальнем левом углу я увидела глобус. Все на письменном столе и во всей комнате было аккуратно расставлено, пыль стерта. Такое впечатление, что обитатели этого дома передвигались на цыпочках и носили перчатки. Вся мебель, безукоризненные полы и стены, оформление комнат и полки, антиквариат и статуэтки заставляли меня чувствовать себя просто слоном в посудной лавке. Я боялась быстро двигаться, резко повернуться или прикоснуться к чему-нибудь. Но мне хотелось рассмотреть фотографии на письменном столе.

В рамках из серебра высокой пробы стояла фотография Дафны и Жизель. Рядом был снимок двух людей, как я поняла, родителей отца, моих деда и бабушки. Бабушка, миссис Дюма, была маленькой женщиной, симпатичной, с мелкими чертами лица и глубокой печалью на губах и в глазах. А где же, подумала я, фотография младшего брата отца, Жана?

Я вышла из кабинета и обнаружила, что рядом находится еще один – библиотека с красными кожаными диванами, стульями с высокими спинками, столами, покрытыми золотой фольгой, и с бронзовыми лампами. Горка для антиквариата в кабинете была заполнена с виду дорогими красными, зелеными и пурпурными кубками ручной работы, все стены увешаны картинами, написанными маслом. Я вошла в библиотеку и стала просматривать некоторые из книг на полках.

– Вот ты где, – услышала я голос отца, повернулась и увидела его и Жизель, стоящих в дверях. Жизель была в розовом шелковом халате и в казавшихся очень мягкими розовых домашних туфлях. Ее волосы были красиво причесаны. Бледная, с сонными глазами, она стояла, сложа руки под грудью.

– Мы тебя искали, – сказал отец.

– Я просто осматриваюсь. Надеюсь, я ничего не нарушаю?

– Конечно, все в порядке. Это твой дом. Ходи где хочешь. Ну вот. Жизель теперь понимает, что произошло, и хочет поздороваться с тобой, как будто бы в первый раз, – проговорил он и улыбнулся. Я взглянула на Жизель, та вздохнула и сделала шаг вперед.

– Я сожалею о том, как себя вела, – начала она. – Не понимала, в чем дело. Да и откуда я могла знать, – добавила она, переводя взгляд на отца. Он выглядел очень смущенным. – Конечно, это все меняет. Теперь, когда я знаю, что ты действительно моя сестра, могу себе представить, что тебе пришлось пережить. Ужасно.

– Я рада, – ответила я. – И тебе не надо ни в чем извиняться, мне понятно, почему ты была раздосадована моим внезапным появлением в вашем доме.

Казалось, Жизель осталась довольна нашим разговором, она сверкнула взглядом на отца, а затем вновь повернулась ко мне.

– Я хочу поприветствовать тебя в нашей семье. И очень хочу поближе с тобой познакомиться, – добавила девушка. Слова звучали как заученные, но тем не менее я была счастлива их услышать.

– И не беспокойся о школе. Папа сказал мне, что это тебя тревожит. Никаких проблем. Никто не посмеет устроить моей сестре плохой прием, – заявила она.

– Жизель – диктатор в классе, – заметил отец и улыбнулся.

– Я не диктатор, но не позволяю всяким там тыркать нас, – поклялась Жизель. – Во всяком случае, зайди ко мне в комнату попозже, и мы поговорим. Мы действительно должны познакомиться друг с другом.

– Мне бы этого очень хотелось.

– Может, ты поедешь с Руби и Дафной по магазинам за новым гардеробом для твоей сестры, – предложил отец.

– Не могу, придет Бо. – Она сверкнула в меня улыбкой. – Я хочу сказать, что, конечно, позвонила бы ему и отменила встречу, но он всегда так ожидает свидания со мной, и кроме того, к тому времени, как я буду готова, вы с мамой уже обойдете половину магазинов. Приходи к бассейну, как только вернешься.

– Приду.

– Не позволяй маме покупать тебе эти ужасные длинные юбки, такие, до самых лодыжек. Теперь все носят более короткие, – посоветовала Жизель, но я не могла себе представить, как скажу Дафне, что именно мне покупать или не покупать. Я была благодарна за любую вещь. Но кивнула сестре. Жизель заметила мое замешательство.

– Не беспокойся об этом, – сказала она. – Если не купите ничего модного, я позволю тебе взять у меня кое-что для первого школьного дня.

– Это очень мило, – заметил отец. – Спасибо за проявление такого внимания, дорогая.

– Не стоит благодарности, папа, – проговорила девушка и поцеловала его в щеку. Отец просиял и потер руки.

– У меня комплект близнецов, – воскликнул он. – Обе взрослые и красивые. Кто еще может быть таким везучим!

Я надеялась, что так оно и есть. Жизель попросила разрешения уйти, чтобы подняться наверх и одеться, а мы с отцом прошли в переднюю часть дома, чтобы встретиться с Дафной.

– Уверен, что вы с Жизель чудесно поладите между собой, – заявил отец. – Но, разумеется, не все будет гладко, это неизбежно в любых отношениях, особенно в таких, как ваши. Со всеми проблемами приходи ко мне. Не беспокой Дафну по этому поводу, – предложил он. – Она была чудесной матерью для Жизель, несмотря на необычайные обстоятельства, и, я уверен, станет замечательной матерью для тебя. Но все же мне кажется, именно я должен нести большую часть ответственности. Уверен, ты это поймешь. Ты кажешься очень взрослой, более взрослой, чем Жизель. – добавил он, улыбаясь.