— В каком смысле?

— Ну, в смысле, холостой, есть жилье, московская прописка… Таня? Что ты молчишь? А? Татьяна?!

«Ну все, теперь держись!» — подумал Денис, чувствуя, как меняются ее интонации.

— Мама, ты могла бы предупредить, что приедешь… — бормотала тем временем Таня.

— Я пока еще у себя дома! — отрезала ее собеседница. — Ну-ка признавайся, что именно про этого типа ты скрываешь? Я сразу поняла, что с ним что-то не так! Женат, да? Дети есть? Маленькие? Сколько их?

— Да нет у него никаких детей, мама! — решилась наконец Танечка. — Но и прописки нет. И жилья… Временно. Вот я и разрешила ему ненадолго остановиться у нас…

— Так что же, он — бомж?

«Пора вмешаться в разговор, — решил Дэн, с удовлетворением отметив, что на нем сегодня джинсы «Левис» и футболка от Гуччи — уж на кого, на кого, а на бомжа точно не похож!» — Он поднялся с дивана и постучался в Танину дверь. Женщины мигом замолчали, а потом хором ответили: — Войдите!

Он изобразил на лице самую обаятельную из своих улыбок и шагнул в комнату.

— Добрый день. Меня зовут Денис. Мы с Таней познакомились в Барселоне и сразу понравились друг другу.

— Элеонора Виссарионовна, — представилась потенциальная теща. — Ну-ка, Денис, расскажите мне, чем вы занимаетесь и почему у вас нет ни жилья, ни прописки.

— Смею вас уверить, это чисто временное явление, — Дэну уже не казалось странным, что Таня ни разу не была замужем. С такой-то мамой! — Я в некотором роде в отпуске.

— Так чем вы занимаетесь, когда не в отпуске? — Ее невозможно было сбить с толку.

— Веду отделочные работы. Все, что связано с ремонтом…

— Понятно. Стало быть, гастарбайтер. Из Молдавии или из Средней Азии…

— Неужели я похож на таджика? — Он продолжал улыбаться, хотя внутри уже все кипело. — Вообще-то я русский, хоть и родился на Украине.

— Вот что, молодой человек, — тоном, не допускающим возражений, заявила Элеонора, как-ее-там-по-ба-тюшке, — покажите-ка мне ваш паспорт!

— К сожалению, никак не могу! — Денис уже был готов к подобному вопросу. — Он на прописке.

— Тогда должна быть справка.

— И справка есть. Но буквально вчера я оставил ее, вместе с другими документами, на будущей работе, куда оформляюсь.

— Мне все понятно, — женщина повернулась к дочери: — Татьяна, ты привела в наш дом какого-то проходимца! Жулика, который хочет нас обокрасть или еще что похуже!

— Послушайте, уважаемая Элеонора… э-э-э…

— Виссарионовна… — шепотом подсказала Таня.

— … уважаемая Элеонора Виссарионовна! — Денису вдруг стало просто смешно. — Ни в коей мере не хочу вас обидеть… Но если бы я хотел кого-то обокрасть, то выбрал бы жилье какого-нибудь бизнесмена. Уж поверьте, для профессионала, зарабатывающего столько, сколько зарабатываю я, в вашей квартире может быть только две настоящие ценности.

— Это какие же, скажите на милость? — Она сжала губы в узкую полоску.

— Разумеется, ее хозяйки.

Элеонора фыркнула и снова обратилась к дочери:

— Учти, прописать его у нас я не разрешу!

— Успокойтесь, я и не претендую! — заверил Денис.

— Мама, об этом не может быть и речи! — одновременно с ним заявила Таня. И, чтобы хоть как-то сгладить обстановку, добавила: — Может, мы позавтракаем?

Кухня оказалось тесной для троих. С большим трудом они разместились за столом. Ели в молчании. Дэн оказался сидящим напротив Элеоноры и, как ни поворачивался, все равно натыкался взглядом на ее недовольное лицо. Пришлось опустить глаза в чашку. В который уж раз Денис пожалел, что ввязался в это пари. Нет уж, ну его на фиг! Сейчас он встанет, распрощается — и только его и видели! Танечку вот только жалко. Как подумаешь, что ей устроит мать, когда он уйдет…

Он посмотрел на Таню, которая и впрямь выглядела очень растерянной и смущенной. Желая приободрить девушку, Дэн слегка пожал под столом ее коленку.

— Молодой человек, пожалуйста, положите руки на стол. Что за манеры! Моей дочери скоро тридцать лет, а вы хватаете ее за коленки, как десятиклассницу.

— Мама!

— Что — мама?! Молчи уж лучше!

Таня чуть не плакала, и Денис, скрепя сердце, решил остаться еще на некоторое время, а не оставлять ее на растерзание этой мегере.

— Помоги мне помыть посуду, — приказала дочери Элеонора Виссарионовна, поднимаясь из-за стола. Дэн воспринял это как приглашение выйти вон, поспешно удалился и скрылся в Таниной комнате. Но и отсюда, через стену, было прекрасно слышно, что происходит на кухне.

— Какая же ты у меня непрактичная! — возмущалась Элеонора под шум воды и звон посуды. — Называется, съездила на курорт! Для чего, спрашивается?! Такого добра и здесь навалом!

— Мам, а тебе не показалось, что он похож на… А, ладно…