– А что случилось потом? – спросил у мальчика Джозеф.

– Ну, – Сэм немного подумал, прежде чем продолжить повествование, – вскоре те, кто жил неподалеку, стали видеть пропавшего брата. Он появлялся несколько раз в салунах. Но как только кто-то пытался заговорить с ним, исчезал. Люди начали говорить о том, что один из братьев убил другого и забрал его золото.

Конечно, они оказались правы. Тот брат, что убил другого, зажил роскошной жизнью. Он тратил его золото и жил в его доме. До утра танцевал с красотками в салуне.

А потом однажды ночью, направляясь домой, он оказался на улице и увидел в лесу какой-то свет. Он подошел узнать, что это. Высоко на ветке висел фонарь. Он попытался дотянуться до него, но не заметил открытой ямы и провалился еще глубже, чем его брат.

Люди потом говорили, что это призрак брата сыграл с ним злую шутку и заманил его в яму. Еще люди говорят, что поздно ночью слышно, как они ругаются под землей. А иногда на деревьях появляется фонарь. И тогда звук их ссоры затихает. Потому, что первый из братьев свершил свое возмездие.

– Ух ты! – Джозеф откинулся на спинку кресла и отпил из чашки. – Лихо закручено. Где ты услышал эту историю?

– Ее рассказывают каждый год в День основания, – отозвался Сэм как ни в чем не бывало. – Мама сказала, что, когда она была маленькой девочкой, ее тоже рассказывали.

– Это правда, – согласилась Мария. – Эту и еще несколько. Голд-Спрингс полон призраков.

– И открытых ям, в которые падают люди? – усмехнулся Джозеф.

Мария кивнула.

– Людям в Голд-Спрингс бывает иногда трудно сообразить, как передвинуть ногу, чтобы сделать шаг. Мы хорошо помним и сохраняем прошлое, но боимся будущего.

Джозеф изучал ее лицо в тусклом свете камина.

– Именно поэтому вам нужен приток свежей крови. Чтобы кто-то потащил вас, кричащих и упирающихся, в будущее.

– Ты за этим сюда приехал? – спросила Мария, глядя совершенно серьезно.

Он кивнул.

– Мне так кажется.

Огонь в камине начал затухать, да и горячий шоколад давно кончился.

– Уже поздно. – Мария была первой, кто это заметил. Она устала, коленка саднила.

– Ты права, – сказал Джозеф, поднимаясь с кресла. Он осторожно поставил на место каминную решетку, пока Сэм относил на кухню чашки. – А как насчет танцев завтра вечером? Ты же не оставишь меня одного?

– Мне кажется, завтра я буду не в форме, – засмеялась Мария, – но так как танцы – самая веселая часть праздника, я приду.

– Так я заеду за тобой завтра вечером? Сходим на танцы, а потом я подвезу тебя домой.

– Хорошо. – Она вздохнула и улыбнулась. – Будет чудесно.

– Я позвоню тебе вечером, и договоримся о времени, – пообещал Джозеф.

Она кивнула:

– Ладно.

Он подошел и протянул руку, помогая ей подняться с кресла. Мария глубоко вдохнула и почувствовала, как его руки обвиваются вокруг ее талии.

– Ты уже уходишь, Джозеф? – спросил Сэм, возвращаясь из кухни.

– Да, пора, – ответил тот, бросив на Марию взгляд, полный сожаления. – Сегодня у нас был долгий день. А мне завтра рано утром отправляться на патрулирование.

– Я хочу стать помощником шерифа, – сказал ему Сэм.

Джозеф кивнул.

– Обязательно станешь, но сначала тебе надо закончить школу, – сказал он мальчику. – Ради этого стоит потрудиться.

Сэм согласился:

– Я хочу стать героем, как мой папа. Мария вздохнула, взволнованная его словами.

– А я думала, тебе хочется собирать компьютеры, Сэм.

– Может быть, – признался он. – А если ничего не выйдет, то могу стать водителем рейсовых автобусов.

Мария улыбнулась и потрепала сына по голове.

– У тебя еще полно времени, чтобы решить окончательно.

– Твоя мама права, Сэм, – добавил Джозеф. – Перед тобой открыто множество дорог.

– Вы с мамой будете завтра танцевать? – спросил мальчик.

– Может быть, – признала Мария, бросая взгляд на Джозефа.

– Здорово, – сказал Сэм и обратился к Джозефу: – Значит, еще увидимся.

– Обязательно, – ответил Джозеф. – Я позвоню сегодня вечером или завтра утром. Спасибо за ужин.

– Как здорово, что мы познакомились с Джозефом, правда, мам?

– Да, здорово. И спасибо, что доставили меня домой, шериф.

– Ты можешь называть его просто Джозеф, – напомнил ей Сэм. – Мы же познакомились раньше, чем он стал официальным шерифом, помнишь?