— Сохранилось ли у вас имущество Григория Ивановича?.. Хотим забрать.
— Понятно. Значит, сам не приедет, — подвела черту бабушка. — Садись, Егорович, к столу, покормлю…
— Нет, Захаровна, времени нет. Надо идти…
— Если надо, так надо, — согласилась бабушка. Дед Ничипор набросил ремень от шарманки, посадил на плечо попугая.
— Всего хорошего, Захаровна… А насчёт твоих квартирантов я поговорю с кем надо. Что-либо придумаем…
— Спасибо… Поговори…
Бабушка вышла проводить деда Ничипора, как и надлежит хорошей хозяйке. Они ещё немного постояли, вспоминая недавнюю жизнь.
— Всего тебе наилучшего, — пожелал на прощание дед Ничипор и пошагал по тропинке.
Вдруг что-то так грохнуло, так бабахнуло, что оба даже вздрогнули от неожиданности.
— Посмотри, над Кормелицким монастырём дым, — сказала бабушка.
— Кто-то опередил, — сказал дед Ничипор.
— О чём ты? — не поняла бабушка.
Дед Ничипор возвратился. Сказал, снизив голос до шёпота:
— Это бензохранилище вместе с бомбами должны были взорвать сегодня ночью… А кто-то опередил…
— Сами фашисты и взорвались, — ответила бабушка. — Бензин, а они курят…
— Нет, Захаровна, у немцев строгость… Тут какая-то ещё группа действует…
4
— Попались в невод — ни взад ни вперёд, — пошутил Данилка, присев на корточки.
Но ни ему, ни его друзьям было не до шуток. Капкан захлопнулся.
— Надо хоть стрелку будильника перевести на более позднее время, — предложил Лёва. — Взлетим в небо вместе с цистернами…
Это было умное предложение в этих ужасных условиях.
— Не лезь, — задержал Лёву Кешка. — Сначала надо посмотреть…
Кешка выглянул из-за цистерны. Вот ужас!.. На той цистерне, под которую они поставили мину, сидел фашистский солдат.
Теперь оставалось одно: как можно быстрее бежать отсюда, пока не рванула мина. Но куда и как убегать?..
— Посидите тут, я сейчас, — сказал Кешка.
К Кешке, как это бывало и раньше, вернулись рассудительность и спокойствие. Он лёг на землю и, словно ящерица, пополз между цистерн.
Его не было, наверно, минуты три-четыре.
— Выход один, — сказал он, возвратившись из разведки, — пробиваться через ворота. Водители на площадке. Перед воротами никого нет. Мы, прячась за машины, подберёмся к воротам, забросаем охрану гранатами и — бегом к оврагу. Как-нибудь пробьёмся.
Спорить не было когда, да и ни у кого не было желания. Каждый думал, как побыстрее выбраться из западни, в которую они попали.
Кешка поставил запалы. Показал, как надо пользоваться гранатой. Данилка обиделся, но ничего не сказал. Пусть учит.
Забравшись под надёжную охрану монастырских стен и стражи, водители, видимо, чувствовали себя в полной безопасности. Они побросали машины с открытыми дверцами, даже с невыключенными моторами. Сами они собрались в дальнем углу площадки, где для них было оборудовано место и покурить, и поговорить.
Поэтому Кешкин план поначалу показался подходящим, чтобы выбраться из западни.
Сначала, прячась за цистернами, потом в канаве, Кешка вывел друзей к аллее. Вдоль неё густо росли кусты кашки, так что вскоре Кешка привёл друзей чуть ли не к самым воротам. Оставалось, может быть, каких метров десять пробежать, метнуть гранаты, часовые попадают, и они очутятся на воле. К оврагу от ворот рукой подать. Но когда уж не повезёт, так не повезёт.
По ту сторону ворот, едва не напротив них, разлеглись на траве солдаты. Кешка сразу сообразил — гранату до них не докинешь!.. Значит, далеко не отбежишь. У солдат винтовки и автоматы.
— Влипли! — сказал Данилка, очень точно определив ихнее положение. Действительно влипли! Оставалось единственное убежище, о котором подумали в самом начале, — спрятаться за церковью. Ненадёжно, но всё же какое-то спасение. Кешка хотел уже бежать к церкви, как Лёва схватил его за штанину:
— Дрезина!..
Одного слова хватило, чтобы Кешка понял, откуда надвигается ещё одна опасность.
Дрезина шла сюда от часовни и тянула, как на поводу, коротенькую платформу. На платформе стоял автоматчик. Как только дрезина с платформой вынырнет из-за поворота, автоматчик сразу же увидит их на монастырском дворе. Не может не заметить!.. А им деваться некуда. Они на виду…
