…Тиран, гнетущий треть планеты,
Однажды не прошел в поэты, -
С того и мучает людей.
Александр Аронов
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Визит на высшем уровне с кукольниками
1.
В этом лесу было пленительно, иначе не скажешь. Малиновка завлекала своим пением. Каждый куст - буквально каждый!
– угощал ягодой! Белки вели себя с непостижимой доверчивостью, словно ручные. И на всю эту идиллию сверху любовалось солнышко - такое ясное, будто сделали его для детского спектакля. Как, впрочем, и все остальное в этом райском уголке.
Принц Пенапью окликнул своего секретаря, задремавшего после завтрака от покойной езды на прекрасных рессорах:
– Фрикадель! Я вот думаю: отчего население не приводит сюда детей? Сколько прелести, сколько возвышающей душу пользы почерпнули бы дети среди этой природы…
От полусонного Фрикаделя поступил не столько словесный, сколько музыкальный ответ в том смысле, что он согласен: пусть приводят детей…
Стала сужаться тропа, по которой ехали их две кареты (во второй были телохранители и доктор); теперь Пенапью мог, не слишком высовываясь, погладить белку или сорвать орех. Нет, прелесть, прелесть что за путешествие - во всяком случае, вот этот его кусочек! Его Высочество даже изволил запеть - ариозо Рудольфа из "Богемы" ("А я любуюсь…" и т.д.)
Тут секретарь, которого что-то вдруг толкнуло, обрушился на принца - сперва придавил его, потом потащил назад, к себе, выкатив изумленно глаза и бормоча "тпрру!". Видимо, лошадей испугало что-то. Даже наверняка испугало. Что?
Полминуты спустя это устрашающее Что-то явилось в виде трех человекоподобных с чулками на физиономиях. Впрочем, нет - таких только двое: третий был по-своему аристократичен и имел под шляпой покрывающую лишь пол-лица черную опереточную маску. Он и объяснил деликатно:
– Спокойно, господа, это всего лишь ограбление. Ручонки - на затылок. И сюда, к нам… Будем благоразумны - будем живы-здоровы. А станем бузить от глупости и жадности - заработаем дырку между глаз.
Тут бедные путешественники и пистолеты увидели.
– Минуточку!
– вскричал вытаскиваемый из кареты Фрикадель - впрочем, слабо вскричал и сипло.
– Вы ведь не можете поднять руку на Его Высочество Принца Пенагонского…
– А что? Дипломатические осложнения будут?
– спросила, издеваясь, маска N 1. А другая, чью веселость видно было даже сквозь чулок, сказала:
– Тогда пускай они свою ноту оставят во-он в том дупле…
– Да-да, в лесу иногда очень бывает нужна бумажка, - добавила маска N 3, давясь от смеха.
Жертвы налета жались друг к другу под толстым раскидистым вязом.
– Интересно, о чем мои телохранители думают?
– полушепотом осведомился принц Пенапью у своего секретаря. А у того отшибло сейчас всякое понятие о должностных обязанностях: едва ли мог он ответить хоть на один вопрос своего шефа! Но тех, про кого было спрошено, принц тотчас увидел сам, поблизости от второй кареты: еще один бандит, самый низкорослый из них, привязывал этих двух верзил к дереву. Вздыхая и кряхтя, они старались не встретиться взглядами с принцем. Еще бы!
– за его безопасность они ручались лично королю!
– Вот это, стало быть, и есть принц?
– грабители оценивающе разглядывали Пенапью и даже крутанули его, как портновский манекен.
– И сколько же папе не жалко будет отвалить за такого?
– спросил маленький, когда освободился.
– Господа… с вас спросят за меня сразу два короля! Ибо еду я ко двору абидонского монарха… он ждет меня! Кстати, этот лес - он уже к Абидонии относится?
– пытался затеять с ними диалог Пенапью, но никто не слушал его: - разбойнички были по горло заняты. Из багажных отделений обеих карет они вытаскивали на тропу сундуки, чемоданы… Лошади фыркали и шарахались при каждом приближении любого из этих темноликих негодяев.
– Господа, - пытался объяснить принц, - я охотно поделюсь своим имуществом, но тут не все мое… Вот это, например, и еще те коробки приготовлены в дар семье абидонского короля… Не могу же я к ним с пустыми руками…
Маленький вплотную приблизил к нему свое чудовищное лицо (принц ощутил запах изо рта, какую-то винную кислятину) и сказал:
– Не канючь. Пасть порву.
Фрикадель, которого, как и принца, не привязали почему-то, уселся под вязом и просто-напросто плакал, как дошкольник.
– Не надо, не надо было открывать им, кто я такой… - шептал принц, морща лоб.
– Теперь возьмут в эти… как их? В заложники!
– Это все я!
– от отчаянья секретарь дважды боднул головой ствол вяза.
– Это я брякнул, Ваше Высочество… простите… я идиот!
Главарь банды подвел к ним вороного возбужденного красавца-коня, безупречного и гордого. Людская забота довершала и подчеркивала его совершенство дорогой попоной, наколенниками и подмышниками из белой кожи. Но вся эта упаковка не могла ручаться за кроткий, легко послушный человеку нрав. "Смотря какому человеку," - говорил дерзкий скошенный глаз.