Маркиз подошел поближе и сел на диван, ближе к столику. Сразу стало ясно, что это было любимое место хозяйки — старые диванные пружины отозвались глухо и печально. Столик рядом, только руку протяни, на него можно поставить чашку чаю, очки положить, лекарство… Телефон опять же рядом, вставать не нужно… Именно с этого места удобнее всего было смотреть телевизор. Он стоял как раз напротив — хороший, с большим экраном, фирмы «Сони», довольно новый. Так-так. Леня поудобнее откинулся на диване. Значит, старуха проводила тут много времени, сидела себе, чаек попивала, сериалы посматривала, по телефону с приятельницами разговаривала, над родственниками посмеивалась… Очень удобно — все под рукой, все перед глазами…

Маркиз еще раз очень внимательно посмотрел на противоположную стену комнаты. Там, как и везде, висели картины — темноволосая женская головка, освещенная солнцем, называется небось «Южный полдень», гавань в Сорренто, кто же из художников, попадающих в Италию, не рисовал эту живописную гавань… В свое время, проводя довольно много времени с Валерией Сергеевной — музейной дамой, тогда еще только кандидатом наук, — Маркиз многого у нее нахватался. Еще букет роз — о, это уже что-то ближе к импрессионистам, розы яркие, пухлые и нахальные…

А посредине висела икона. Николай Чудотворец. Даже Маркиз сразу же понял, что икона дешевенькая, уж слишком примитивно и грубо был намалеван лик угодника, слишком пустыми глазами смотрел он на Леню…

?Маркиз почувствовал покалывание в корнях волос, он боялся обрадоваться раньше времени, но это покалывание говорило ему, что он на верном пути. Он встал и маленькими крадущимися шагами подошел к иконе. Размер вполне подходящий, двадцать на тридцать, примерно конечно, на глазок. Леня снял перчатки и осторожно прикоснулся к иконе. Ничего не случилось, тогда он снял ее и поднес к настольной лампе, которая стояла на комоде.

Лампа работала, и при свете Маркиз увидел, что икона — вовсе даже не икона. То есть это была обычная дешевенькая бумажная иконка, которые продаются в ларьках при церкви. Кто-то наклеил ее на доску и повесил на стенку. То есть понятно кто — старуха Анна Ермолаевна, хозяйка квартиры. Леня был уверен, что в здравой памяти она ни за что бы этого не сделала, уж слишком дешево выглядела иконка.

Оттягивать дальше было нельзя. Вспомнив о разделочной доске, положенной в сейф банка, Леня вздрогнул. Старуха — та еще бестия. Он глубоко вдохнул и перевернул доску.

Обратная сторона доски была довольно темной — чувствовалось, что на ней оставило свой след беспощадное время. Но сквозь эту тьму явственно проглядывали нежные черты прекрасного девичьего лица.

Леня поднес доску ближе к свету и ахнул.

В ярком свете настольной лампы на него смотрело лицо юной Мадонны, юной итальянки четырнадцатого века, которая вот уже семьсот лет со спокойной нежностью любовалась на своего младенца, понимая, какие страдания и какое величие выпадут на его долю…

На следующий день Маркиз поднялся очень рано в том своем приподнятом настроении, которое он очень любил. В такие дни ему всегда все удавалось, все происходило по задуманному плану, не встречалось на пути никаких досадных препятствий, в такие дни он с самого начала знал, что выйдет победителем.

Несмотря на то что Леня мало спал прошлой ночью, он был свеж и бодр. Сердце билось ровно, исправно перегоняя кровь по телу, все органы чувств обострились.

Прошлая ночь была беспокойной. Сначала Леня искал картину в квартире покойной старухи и нашел ее. После чего дома выслушал положенную порцию похвал.

Лола была в полном восторге. Она бурно восхищалась картиной, долго рассматривала ее, даже чуть не прослезилась. Потом она не менее бурно восхищалась Леней, его способностями, умом и сообразительностью. Его ловкостью и предвидением. Его знанием человеческой природы — как это он сразу сообразил, что старуха Лопатина все время держала картину в собственной квартире. Никто из родственников не сообразил, а Ленечка сразу понял!

«Не сразу, — скромно отвечал Леня, — а только когда убедился, что в банковской ячейке лежит разделочная доска…»

«Это неважно», — убежденно сказала в ответ Лола и повесила ту самую доску с котиком на кухне, на самом видном месте.

Потом Маркиз заявил, что он потерял множество нервных клеток и безумно хочет есть. Лола не стала ворчать и пилить его за нездоровый образ жизни, она тут же сунула в микроволновку приличный кусок курицы и положила на тарелку гарнир из зеленого горошка. Кот Аскольд, который обожал консервированный зеленый горошек, тут же явился на кухню и получил от добренькой Лолы порцию. Пу И, не желавший спускать коту, потребовал сатисфакции и согласился не возбуждать дело при условии, что ему отрежут кусок курицы, а горошка ему и даром не нужно. И наконец, попугай Перришон, непостижимым образом умудрившись выскочить из клетки, угомонился только после того, как получил свои фисташки.