А нет, есть ещё восемь сообщений на полудохлом от непосещаемости форуме сайта «Хрустальной арфы». Пять из них можно сразу выкинуть, составлены они исключительно из смайликов и анимулек, ни малейшей полезной информации не содержат, только эмоциями брызжут. Три оставшихся тоже ничего полезного не дали. Один пользователь малопристойными выражениями изъявлял надежду, что предвозвестник отменит оскорбительный для устоев империи вердикт жюри. Двое других возражали, что если предвозвестник не давит на следователя, у которого в главных подозреваемых идёт дээрн губернаторского звания, то правила чести такой людь понимает как надо, и потому вердикт отменять не станет.

Стоп. Кийриас ещё раз перечитал сообщения. Предвозвестник. Делом безродного гирреанского поселенца занимался ни много ни мало, как прямой порученец самого императора, присланный в Каннаулит искать след истинного Избранника. А если сопоставить даты его внезапного возвращения в Алмазный Город и малопонятного приказа Великих Отцов, то вывод мог быть только один.

Кийриаса бросило в дрожь, хвост свился в спираль.

Отцы не могли отдать такой приказ. Они никогда бы не покусились на жизнь того, кто избран самим пресвятым избавить Бенолию от кровавой тирании и увести людей из мира печалей и бед в край свободы и благоденствия.

Но приказ однозначен и твёрд — не позднее, чем к десяти вечера сегодняшнего дня доставить голову Авдея Северцева.

Убить Избранного.

Навечно осквернить самое сильное и влиятельное братство пролитием священной крови.

Как коллегианец смог пробраться в Цветущий Лотос и даже стать одним из трёх его Великих Отцов, Кийриаса не интересовало. Разум захлестнуло бешеной, пульсирующей, до бела раскалённой яростью.

— Нет-нет, — сказал он. — Не торопиться. Иначе всё испорчу.

Он выключил ноутбук, аккуратно поставил на полку в кладовке. В ящике кухонного стола выбрал нож подлиннее и поострее, опробовал на пластиковой канистре с молоком.

— Отлично. Тем более, что брюхо у него похлипче будет.

Шагнул к двери и замер.

— А, чёрт, едва не позабыл! — Кийриас быстро набрал эсэмэску Николаю. Теперь Избранный в безопасности. Пусть телохранители из парней и непрофессиональные, но прорваться через их заслон коллегианцам будет нелегко. А там и подкрепление подоспеет.

Кийриас прошёл к малой комнате, рывком распахнул дверь. Ложного Отца узнал сразу, он был единственным сидящим, все прочие — референт Отца, трое старших братьев и ученик — стояли, замерев в почтительных полупоклонах.

Отец оказался наурисом. И действительно молодым, не больше тридцати пяти.

Ни слова не говоря, Кийриас по самую рукоять всадил коллегианскому шпиону в левое подреберье нож, провернул для надёжности. Глубинную брюшную артерию должно было разодрать в клочья, а это мгновенная смерть.

Шпион безвольной куклой сполз с кресла, до нелепости неуклюже подмял под себя хвост.

— Мёртв, — тихо сказал кто-то из старших братьев.

— Мёртв, — ответил референт Отца и выстрелил в Кийриаса.

Тот упал ничком, захрипел, забулькал кровью — бластерный луч пробил лёгкое.

Из последних сил приподнялся, зашептал торопливо — на крик не было ни воздуха, ни сил: «Это коллегианский шпион. Авдей Северцев — истинный Избранник пресвятого». Референт выстрелил ему в затылок.

Братиане замерли в растерянности. Кровь убитых растекалась лужами. От её запаха мутило.

— Ты знал, — сказал референту один из старших братьев, беркан. — Ты всё знал.

— Да! — закричал тот. — Отцы знали всё! И Великие, и Младшие. Отмеченный скверной калечества не может быть Избранным. Его уродство стало знаком, что благословение пресвятого досталось не тому, кому нужно. Северцева необходимо уничтожить как можно скорее, тогда благодать покинет его и достанется истинному Избавителю.

Братианин свирепо зарычал:

— И ты берёшься решать, что в свершениях пресвятого правильно, а что ошибочно? Да это кощунство! Ты ещё грязнее таниарского еретика!

— Не тебе судить о волеизъявлении Отцов, — отрезал референт. — Твой долг — повиновение.

— Мы повинуемся, — сказал второй братианин, человек. — Но лишь тому, кому присягали. «Отныне и навечно, — процитировал он, — я отдаю Избранному судьбой Избавителю силу своей жизни и пользу своей смерти. Во тьме, в сумраке и на свету я повинуюсь лишь его воле и ни в чём не прекословлю его слову». А ты… Ты предатель. — Братианин метнул зарукавный нож.

Референт рухнул на пол. Клинок пробил глаз и глубоко вошёл в мозг.

— И что теперь будем делать? — спросил первый братианин.

— Надо предупредить остальных братьев, — сказал второй. — Рассказать о предательстве в Отцовской ложе и назвать имя истинного Избранника.

— Но скверна калечества… — неуверенно сказал третий братианин, светлошерстый беркан. — Быть может это действительно знак пресвятого, что его благодать по проискам сатаны досталась не тому, кому нужно?

Братиане задумались.