Вейдер выдохнул смешок, как кашель.

— Вы на Звезде смерти, летаете по галактике и производите массовые разрушения.

— Вейдер, почему? Почему ты меня не убил? Меня этот вопрос не лично интересует. Подумай. Это важно. Это важно для нас обоих. Необходимо понять.

— Я не мог, — ответил Вейдер. — Это то же самое, как если бы мне для блага Ордена предложили задушить мою мать. Физиологически невозможно.

Он вскинул голову. Император тихо смеялся.

— Что?

— Прости, нервное. Хотя не только, — Палпатин улыбнулся, прекратив смех. — Физиология. Очень хорошо. Очень.

— Почему? — спросил Тёмный лорд с умиротворённым любопытством.

— А потому что через твою природу никто не перешагнёт, — Палпатин всё улыбался. — А в твоей природе заложен возмутительный с точки зрения самосохранения закон: ты не можешь убивать своих. Физически не можешь. Поэтому случилось так, что тебя чуть не убил Кеноби. Ты сам этого не знаешь и не знал, но ни на учителя, ни на жену ты бы руки не поднял. Ты и не поднял. Не смог. И это, казалось бы, стало катастрофой для тебя. Инвалидность, почти смерть. Но…

— А сына бы я убил.

— Вейдер. Ну, не ври сам себе, ладно?

— А если бы вы продолжали его убивать?!

— Вейдер!.. Мальчик мой, Анакин — на это и был расчёт. Ты хоть понимаешь? Ты понимаешь, что бы случилось с тобой, если б тебе пришлось выбирать между мной и сыном?

— Я бы наложил на себя руки, — сказал Тёмный лорд. — Потому что… я бы тоже сошёл с ума.

— В некотором смысле да, — ответил император. — Потому что из тебя уже внутренним огнём вымело тебя же.

— Я был уверен, что парень для меня уже ничего не значит.

— Твоя уверенность разбилась бы в тот миг, когда ты почувствовал, что он действительно умирает.

— Да.

— Тебе хватило бы точечного ощущения смерти.

— Спасибо, повелитель, за оценку моего умения контролировать себя. И собой распоряжаться.

— Вейдер, но ты меня вытащил.

— И я же вас…

— Нет. Я сам себя.

— Не понимаю.

— Старческая ревность — безумная вещь. Я ведь всё знал про то, как ты относишься к своей крови. И, тем не менее… Устал я терять своих детей, — новый вскид худыми плечами.

Тёмный лорд молчал.

— Интересно, — сказал император нейтрально, — сколько галактика ждала такого, как ты? И хватит ли у нас всех мужества тебя, такого долгожданного в смысле глобальных масштабов — отпустить жить своей жизнью и не требовать жертвовать ею ради цели всего превыше? Сможем ли мы понять, что так называемый долг одарённости и природы ничто перед возможностью быть здоровым, жить рядом с живою женой и растить своих детей?..

С грохотом рухнул стол, на который слишком надавила перчатка. Она соскользнула, а стол рухнул.

— Вот-вот, — сказал император. — Великий долг. Избранный. Равновесие в Силе. Служение Империи. Своему роду. Своей природе. Какая разница, как назвать? Все мы что-то требуем от тебя. Смотрим с надеждой. Пришёл сильный из великих. Он совершит такое… Надежда — худшая форма принуждения.

— Император…

— Ну?

— Я вас ненавижу.

Подошёл, рухнул на колени, обхватил руками, прижался маской и застыл.

Через пять минут эти двое сидели за одним столом и, как ни в чём ни бывало, обсуждали сложные дела их галактики.

— Восстановление памяти диска один закончено.

— Ну, спасибо.

Проверить, вставить обратно блок в Трипио и снова проверить было делом одной минуты. Потом он снова включил дрроида.

— Ааапссс…

— Внимание, — сказал Вейдер перед бешено вращающимися жёлтыми рецепторами. — Произошло восстановление системы. Пополнен объём памяти. Осуществи перезагрузку.

Дроид полыхнул жёлтым, затем фоторецепторы замигали. Секретарь перезагружался.

— Восстановление диска два будет закончено через три минуты.

— Ты просто умница, Сэлва.

— Моя система работает отлично, милорд.

Вейдер фыркнул. Тем временем фоторецепторы дроида-секретаря мигнули в последний раз и снова загорелись ровным светом.

— Повторяю, — сказал Вейдер, — произошло восстановление системы. Контрольные вопросы для проверки. Место создания?

— Планета Татуин Внешних территорий.

— Время создания.

— Минус тридцать восемь стандартных дет два стандартных месяца шесть стандартных дней от нулевой отметки сегодняшнего дня.