Он это знал. Палпатин это знал. Мотма это знала. Всем было ясно, что Таркин не подойдёт на такой пост по всем своим основным параметрам. Впрочем, Мотме скоро стало ясно и то, что гранд-мофф и не собирается быть в этом государстве вторым человеком. Он собирается стать первым.

Проект Звезды смерти долго лежал даже не под стеклом — в запасниках императора. Палпатину было понятно, что станция такого масштаба им не по финансам и не ко времени. Лучше построить несколько сот «викторий», которые прямо из доков сойдут в бой, чем несколько лет возиться с этой дурындой. От неё во время постройки будет мало толку. Она сожрёт все финансы. Она будет бесполезна. А Империя открыта врагу.

А ещё, и Мотма это знала: Палпатин был сугубым рационалистом. И никогда не страдал гигантоманией. Первичную разработку геанозианцев он убрал с глаз подальше. Их супероружие не привело его в восторг.

Империя строила корабли, снаряжала флотилии. «Виктории» сменились ИЗР, а сами ИЗР непрерывно совершенствовались. Параллельно с этим строились новые корабли среднего и малого класса. Эффективность их была проверена в боях. Империя неуклонно, пусть иногда медленно, расширяла свои владения и спустя двадцать лет после своего образования переросла территорию Старой Республики.

И территорию эту успешно контролировали имперские флотилии под командованием опытных адмиралов.

Станция была не нужна.

Мотма сначала ушам своим не поверила, и попросила агентурную сеть проверить ещё раз: гранд-мофф Таркин убедил императора, что строительство такой станции для Империи будет полезно?

Оказалось: да, убедил. Предложил на основе давней геанозианской новую, модифицированную разработку.

Они терялись в догадках: откуда он её взял? Неужели гранд-мофф Внешних территорий на досуге занимается инженерными изысками?…

…Мотма помнит, как к ней приехал Борск, вымотанный до предела, с узкими в нитку полосками зрачков от какого-то наркотика, в потрёпанной одежде, со свалянной шерстью — и неимоверно довольный.

— Инсталляция Мау, — сказал он, рухнув в кресло. — Техническая станция Таркина.

— И что? — изумилась Мотма.

— Это не ответ на вопрос, почему император принял проект. Но ответ на вопрос, почему он вообще уделил внимание проекту. Его там усовершенствовали. Об этой станции знает сам Таркин, Вейдер и император. И те, кто там работает. Всё.

— Как же ты узнал, пушистик? — с предельной озабоченностью спросила его Мотма и вопросительно посмотрела на дроида с кофе.

— Любовь моя, — засмеялся Борск, — я не спал четверо суток, и сейчас нахожусь в таком состоянии, что чашка кофе меня убьёт, — он потянулся всеми лапами и засмеялся снова. Собственно, смехом назывался горловой, довольный, перекатывающийся рык. — Я потерял двух своих шпионов, а одного из осведомителей Таркина пришлось отправить туда же, — Борск прижмурил глаза. — Мы взломали его сеть. Он засекретил её, как мог, но я перекупил лучшего хакера в галактике. Около часа мы имели возможность просматривать почти что личную переписку императора, — он фыркнул. — Потом пришлось сматываться и петлять по таким трассам, что наш корабль два раза чуть не разносило в молекулярную пыль. Спать я не мог. Но мы сидели с хакером и ломали коды скаченных переговоров. Всё, что машина сумела извлечь за час — в твоём распоряжении, любовь моя. А я пойду спааааррррртттть, — зевок перешёл в утробное рычание. — И разбудить ты меня не сможешь стандартные сутки.

Взломы кодов дали много информации. Но не ответили на главный вопрос: почему? Почему внезапно Палпатин столь резко изменил себе.

Доносились обрывки слухов. Лорд Вейдер возразил против постройки этой станции. Лорд Вейдер впал в немилость. Мон Мотма боялась верить и хотела верить. Может, вот оно: то, что ожидалось? Император всё-таки перестал контролировать себя?

Борск на такое предположение реагировал резко и агрессивно.

— Старый ситх что-то задумал — а вы тут в ладоши хлопаете! Если не можете почуять интригу на такой поверхности — что вы вообще в политике двадцать лет делали?

Оказался прав Борск. Естественно. Как всегда.

Именно когда ботан присоединился к их движению, оно стало способно на сверхсложные и внешне сверхсмелые комбинации. Которые на самом деле он рассчитывал до микрочастицы.

На памяти Мотмы это был единственный ум, который, как она считала, мог потягаться с умом Палпатина.

— А потом появились они, — сказал Борск. — Те, которые знали почти всё о внутренних устремлениях тех или иных существ. И в то же время они всегда слишком уверенно предсказывали такие события, которые из устремлений этих существ были ну никак не выводимы…

— Ты по-прежнему считаешь, что Звезда была построена для того, чтобы на ней явно сконцентрировалась вся антипалпатиновская оппозиция? — спросила Мотма.

— Да, — ответил Борск. — А Вейдер там был нужен для того, чтобы в нужный момент вывести Звезду из строя. Сомневаюсь, чтобы взорвать. Вывести из строя лазерную пушку, и дело с концом, — он замолчал, ещё крепче свернувшись на кресле.

— А вместо этого он позволил Таркину сделать выстрел, который уничтожил Альдераан и сыграл на руку нам так, как я даже и не мечтала, — произнесла Мотма. — Это был просто новогодний подарок, который импы нам преподнесли.