— А ты меня чуть не убил!

— Пришлось бы — и убил.

— Пап…

— Мам. Это мир гораздо менее гибок, чем ты думаешь, Люк. В нём порой почти не бывает никакого выхода. Или — или.

— Так ты бы…

— Это не обсуждается, Люк. Я к тебе впервые начинаю что-то испытывать только сейчас. И то когда получаю подтверждение, что ты — часть моей крови. Не надейся на родственные чувства. У меня их вообще нет. Есть чувство соприродности или чуждости. Но пока это для тебя слишком сложно.

— Хорошо, если я такой дурак, то объясни мне по-простому — почему ты считаешь, что Йода сошёл с ума?

— Я говорил так?

— Да.

— Знаю. Но как всегда, когда применяется один термин для всего спектра состояний, очень сложно точно определить, что имеешь в иду. Я бы сказал так: Татуин для Оби-Вана стал спасением. Рядом рос ты, и у старого джедая был смысл жизни. А у Йоды его не осталось. И вот тогда навалилось всё.

— Что?

— Не приведи Сила тебе когда-нибудь испытать, что бывает, когда к тебе приходят все, кого ты когда-либо убил.

— Пап…

— А главное — в переплавке чьей души ты был повинен. Сотни и сотни лет. Препарация, расчленение, изменение душ. Девятьсот лет на благо этой галактики. А потом остаёшься один, на безлюдной планете. И вокруг только зелень, лианы, крокодилы — и мысли. И сны. Ручаюсь, что старый учитель учителей очень не любил спать последние десять лет…

— Пап, ты что?

— А что?

— Ты… его жалеешь?

— Я пл'aчу о всех, с кем сделали то же.

— С Йодой никто ничего…

— Знаешь, каково жить в мире, в котором больше не действует та идеология, которая раньше заполняла собой всю вселенную? Йода очень умное существо. Я в него верю. Но лучше бы он был глуп. Или не потерял веру, как Кеноби. Но Кеноби по сравнению с ним мальчишка. А в девятьсот лет очень трудно оставаться существом веры. Почти невозможно. Мир слишком изучен. Слишком обсосан со всех сторон. Никакого чуда. Только непреложные законы. Идеология, которая представлялась единственным регулятором безопасности в галактике, перестала существовать. А галактика — не исчезла. И не произошло никакой катастрофы. Только дети остались. Дети, о которых ты знаешь, что им уже вживлена идеологическая зараза. Сделана прививка против инфекции. И вдруг… никакой эпидемии. Зато все дети, которых ты привил из соображений безопасности и необходимости, оказались тобой — именно тобой — заражены неизлечимой дрянью. Как ты думаешь, если тебе девятьсот лет и ты понял, что все эти годы был чьим-то инструментом — и во имя чужой безопасности калечил своих детей — ты не свихнёшься?

— Пап… Ты мне внушаешь?

— Я? Я плачу. Горькими крокодиловыми слезами. На протяжении тысяч и тысяч лет мы, одарённые, элита вселенных, убивали друг друга на гладиаторской арене — во имя безопасности тех, кто нас стравил.

— Папа, но… я думал, ты ненавидишь джедаев…

— Я ненавижу ложь. А Орден ею пропитался под самый край. Да, они были уверены в своей правоте. Искреннее, и вины их в том, что они служили оружием — не было. Но поверь, так можно рассуждать только после того, как ты уничтожил это оружие. Когда на тебя идут лучшие представители Ордена с активированными мечами — не до рассуждений. Мы с императором знали, ещё до всего, что Орден джедаев будет необходимо уничтожить. Любого, кто несёт в себе опасность такого оружия. Мы пошли на это без особой радости, но и без особых колебаний. Мы не посыпали потом голову пеплом и не каялись. Мы сделали то, что должны были сделать. Вычистили наш дом. В него войдут наши дети. И пусть на них не будет принуждения и вины. Вся вина на нас. И на нас вся тяжесть. Двух старших ситхах. Двух мастерах. Просто двух старших.

— …Многие свойства гиперпространства не изучены до сих пор. Почти все. Это происходит потому, что на самом деле никакие его свойства живые существа не интересуют. Помимо тех, которые позволяют кораблям неизмеримо быстрее преодолевать расстояния от одной точки галактического звёздного скопления к другой.

Более того, считается почти нехорошим тоном пытаться вникать в проблему серьёзно. Это имеет под собой психологическую основу. К гиперпространству за несколько тысяч лет привыкли. К тому, что оно есть и им можно пользоваться. И чем меньше о нём будут задумываться как о чём-то большем, чем обычная сверхскоростная транспортная связь, тем всем будет лучше и спокойней.

Между тем гиперпространство не является инструментом для сверхдальних перелётов. То, как используют его разумные существа, вряд ли можно назвать разумным. Хотя это в их стиле. Пользоваться тем, свойства чего практически неизвестны. Но пользоваться долго и эффективно. На основании этого построить технику нового поколения, объединить галактику, изменить таким образом физическую структуру мира и психологию его жителей.

А между тем собственно о физических свойствах гиперпространства до сих пор ничего не выяснено. Известно лишь то, что не вызывает споров, поскольку очевидно: это некое иное пространство, то ли сверх него, то ли под, то ли «гипер», то ли «суб». Словом, что-то отличное от обычного космоса.

Это столь же информативно, как сказать, что «подпол» — это то, что находится под полом. К сожалению, наука элементарно физически не может располагать большим количеством данных об этом феномене. Во время гиперпространственного перелёта никакие замеры вне оболочки корабля делать невозможно. Все приборы, которые прикреплялись к внешней обшивке, а то и были встроены в неё, не фиксировали ничего. Конечно, это происходило потому, что учёные не знали, на улавливание каких именно параметров и излучений следует настраивать эти приборы. Ясно, что на такие параметры и излучения, которые не существует в обычном пространстве. И это означало, что настройка на обычный диапазон ничего не даст. Конечно, можно увеличить обычный диапазон и расширить спецификацию. Но поскольку дело было в ином качестве пространства, никакое количественное увеличение восприимчивости прибора ничего не давало. Прибор обычной материальности воспринимал иную материальность как пустоту и черноту.

Пока что в этой области в рамках официальной науки не происходило никаких подвижек.

— А в рамках неофициальной?

— Гэл, я прошу перед тем, как подать реплику с места, утрудить себя и поднять руку. Я сейчас перейду к этому. И хочу сразу сказать, что неофициальной наукой я не стал бы это называть. Скорее наукой уничтоженного племени. Наукой забытой и запрещённой. Теперь отвечаю на твой вопрос: да, существовало и другое научное направление. Направление, основанное на специфических способностях его представителей.