— Я записку написал! — пытался оправдаться мальчишка.

— Ах, записку он написал! Да как тебе вообще пришло в голову — убежать?

— Ты уехала, ничего не объяснив толком! Я опять остался один! — крикнул Алаин.

От обиды у него начали дрожать губы. Понимала, что перегнула палку, но поглощенная осознанием того, что эльфенок мог пострадать по дороге сюда, остановиться не могла.

— Что значит один? Разве Шаен не остался с тобой?

— Папа отправился с патрулем на несколько дней, — всхлипнул Аль и уже тихо добавил. — Я ему не нужен.

Он стоял перед, нами сжимая, свои маленькие кулачки и упрямо смахивал бегущие по щекам слезинки. Мне стало стыдно, и я обняла эльфенка, стараясь успокоить того.

— Ну, что ты… тише… обязательно придумаю, как быть, — и что-то еще бессмысленно-утешающее.

Беспомощно посмотрела на нахмурившегося оборотня. Он, похоже, подошел к ситуации более рационально и, теперь прикидывал все возможные варианты развития событий. Аль тем временем успокоился, но меня не отпустил. Ясность внес Илар, обратившись к эльфенку:

— Возвратиться назад мы, к сожалению, не можем. Но отпускать тебя одного не в коем случае не станем, — оборотень сдвинул брови. Все это ему очень не нравилось. — В последнее время в лесу неспокойно. Значит, поедешь с нами, — и тут же поумерил пыл эльфенка. — Как только представится подходящая возможность — отправишься домой.

Мальчик недовольно надул губы, но ничего не сказал, понимая, что возражения в данный момент бесполезны.

— Какого конкретно содержания ты оставил записку? — решил уточнить Илар.

— Я написал, что поеду вместе с тобой и Руфью.

— Что ж, с твоим отцом мы достаточно хорошие друзья, — посмотрев на меня, добавил. — Думаю, что в лояльности Руфины он так же убедился. По крайней мере, Шаен будет уверен, что его сын под надежным присмотром и в относительной безопасности.

Одарив напоследок эльфенка осуждающим взглядом, оборотень продолжил прерванные занятия. Легонько дернув мальчишку за прядку волос, преувеличенно строго посмотрела на него.

— Ты взял с собой хоть какие-то вещи? — грозно спросила я.

— Конечно! — фыркнул Аль, ничуть не впечатленный моим суровым лицом, — все самое необходимое.

«Какой предусмотрительный, однако» — мелькнула довольная мысль, что не придется пытаться заснуть, укрываясь одним одеялом.

— Хм, хотелось бы узнать, а где ты достал коня?

— Ну-у-у, я его одолжил, в общем, — смутился эльфенок.

— У кого? — мне стало интересно.

— Не знаю, — покраснел от стыда за свое «недостойное перворожденного поведение» Аль. — Когда выходил из дома, то увидел, привязанного к ограде соседнего строения коня.

«Вот сюрприз кому-то будет, — мысленно хихикнула я. — Вошел в дом — был конь, вышел — нет коня. Не думаю, что в Альхеие развито конокрадство. Станет, наверное, бедный эльф до самого вечера бегать по городу и кликать животное».

Солнце спряталось за горизонт и на небо высыпало множество мерцающих точек. В пламени костра тихо потрескивали сгорающие ветки. Эльфенок, утомленный произошедшим, давно сопел в обе дырочки. Как это не странно, но он успел прихватить с собой все необходимые вещи. Так что проблем с обустройством ночлега не возникло.

Я сидела, крепко обхватив колени руками и не отрываясь, наблюдала за извивающимися огоньками. Те, причудливо сплетаясь, танцевали какой-то особенный танец, понятный лишь им одним. Был освещен только небольшой участок поляны и, казалось, что все сосредоточилось на этом небольшом островке света и жизни, а весь оставшийся мир, в тот момент перестал существовать. Ночная темень позволяла рассмотреть только силуэты ближайших деревьев, создавая ощущение полной изоляции.

Илар тоже не спал и лежал, заведя руки за голову и рассматривая ночное небо. Может, он видел там что-то особенное и искал ответы на все вопросы? Откуда мне знать. Верно говорят, что чужая душа потемки. Но именно в такие моменты начинаешь понимать с какой-то пугающей остротой, насколько это утверждение верно.

Взглянув в сторону оборотня, я задал давно мучающий меня вопрос:

— Илар, расскажи мне о Шаене. Я его не понимаю. Иногда кажется, что вот он, как на ладони, но в следующий момент осознаю ошибочность своих суждений.

Оборотень ожег меня пристальным взглядом зеленых глаз, но все-таки ответил:

— Знаешь, Руфь, чем больше я тебя узнаю, тем сильнее меня поражает, насколько ты не похожа на остальных. Бывают моменты, когда мне кажется, будто ты свалилась к нам из другого мира, — сумрак ночи не позволил Илару рассмотреть, как я испуганно вздрогнула. Замерев с широко раскрытыми глазами, старалась не пропустить ни слова. — Ты какая-то не логичная: сама себе противоречишь. Просчитываешь свои действия до мельчайших деталей, чтобы в следующий момент нарушить выстроенную линию и повиноваться сиюминутному порыву. А еще тебе обязательно нужно до всего добраться и разложить все непонятное по полочкам.