— Господи, пресвятой Иисус, — простонал Симон. — Он еще больший псих, чем я думал.

— Довольно! — яростно оборвал его Дан. — Быстро в лифт, ты, старый кретин, или получишь три дротика в задницу прямо сейчас!

Доза парализатора, необходимая для смерти человека.

— Пошли, пап, — сказал я.

Симон все еще шипел и плевался. Я взял его под руку и повел через комнату. Дан следовал за нами, не слишком близко, но держа пистолет близко к себе, чтобы с виду было незаметно. Умница. Он открыл двери лифта, впихнул нас внутрь, сам встал в правый угол и нажал кнопку. Мы стали подниматься.

— Не думал, что ты что-нибудь сделаешь до приезда на ранчо, — заметил я. — Здесь слишком много свидетелей. Очень глупо с моей стороны. Хитрец-Койот выигрывает раунд.

Двери отворились, и мы вышли на крышу Башни «Оплота». На площадке уже ждал десятиместный хоппер «Гаррисон-Лагуна», бронированный и мощно вооруженный. Отличный транспорт для нервных руководителей первого эшелона.

— Ты поведешь, Трясогузка. — Дан вернулся к нашим детским прозвищам, не выражая ни капли ностальгии. — Отец сядет справа от тебя, а я сзади. Если вздумаешь что-нибудь выкинуть, считай себя сиротой.

— Понял, — ответил я. Мы поднялись на борт роскошной машины. — Какой курс? На Башню «Галы»? Или ты планируешь утопить хоппер в озере Онтарио?

— Зачем так жестоко? Ваши смерти мне не нужны. Наоборот, вы должны находиться в полной безопасности до момента, когда «Галафарма» и «Оплот» заключат полноценный и прочный союз, и когда гражданская тяжба будет прекращена. Условия содержания зависят только от вас: вам самим выбирать, как жить — или вполне комфортабельно, или же мерзее некуда. Если вы дадите мне доверенности, чтобы я сам распорядился вашими голосами на совете…

— Засунь голову себе в задницу, — посоветовал Симон старшему сыну. — И скушай бутерброд с дерьмом.

Но Дан оставался невозмутим.

— Быть может, вы измените решение, когда увидите альтернативный вариант. — Он повернулся ко мне. — А теперь увози нас отсюда. Запроси курс на Миссиссагу, средняя высота, скорость невысокая.

Я задал направление. Мы поднялись с площадки и полетели к северу, ничем не выделяясь среди летательных аппаратов Торонто, находящихся под пристальным наблюдением службы контроля воздушного транспорта.

— Куда направляемся? — спросил я. — Неужели играть в прятки в Северном лесу?

— Нет, несколько ближе, — ответил Дан. — Скажи автопилоту, пусть возьмет курс на Синюю резервацию для преступников.

Мы приземлились на огороженной стоянке для хопперов и пешком прошли по узкой, разбитой дорожке, ведущей к злачным местам Дороги Кожуры. В тот яркий летний день на тротуарах Синей Полосы почти никого не было, на что, очевидно, Дан и рассчитывал. Большая часть тех редких машин, что все же курсировали по улицам, судя по регистрационным знакам, приехала из отдаленных районов: любопытные туристы глазеют на витрины развлекательных комплексов с пометой «До шестнадцати вход воспрещен».

— Зачем ты притащил нас в эту срамную обитель греха? — возмущенно спросил Симон.

— Чтобы скорректировать ваше мнение, — сладчайшим голосом ответил Дан. — И теперь я снова прошу доверенности.

— Проси хоть до посинения, ты, двуличная гадюка! Маленькая подлая лиса! Убей меня прямо на этой улице. Давай же! Убей меня, как убил свою бедную мать! Посмотрим, что тебе это даст.

— Иди, не останавливайся, — спокойно сказал мой брат.

Мы с Симоном потопали дальше, так и не обратив на себя ничьего внимания, несмотря на грозную тираду. Дан шел следом в двух метрах, держа «Иванова» в кармане спортивной куртки антрацитового цвета. Он предупредил, что пистолет по-прежнему установлен на три дротика. А уничтожить наши тела в Ковентри не составит никаких проблем.

В конце квартала стояло высокое здание, чей фасад походил на блестяще черные дагасаттские дыры с густым дегтем. Над входом красовалась надпись «Серебряные фекалии». Несколько хорошо одетых бездельников стояли на мостовой перед строением, тыкая пальцами в витрину и хохоча.

— Вот мы и на месте, — сказал Дан. — Прежде чем войти внутрь, я обращаю ваше внимание на экспонат в витрине.

— Инопланетная тварь, — проворчал отец, даже не пытаясь скрыть отвращения. — Преступная эксплуатация, вот как это называется.

— Нет, пап, ты ошибаешься, — покачал головой Дан. — Аса, объясни ему, что это. Точнее, что это было.

— Симон, это не настоящий инопланетянин, а генетический трансформер. Заключенный, которого подвергли воздействию дистасиса. Одному Богу известно, почему бедняга кончил так плохо. Может быть, примкнул не к той группировке во время бандитских разборок. В этом притоне показывают представления с поддельными инопланетянами, также можно воспользоваться их сексуальными услугами.

В глазах Симона отразилось неподдельное изумление.