После той, первой, встречи Ивас с восхищением смотрел на отца Алены и старался как можно чаще попадаться ему на глаза. Однажды, после ожесточенного боя на улице, они с Алексом заскочили во двор Алены.

— А-а, вояки прибыли! — приветствовал их Николай Степанович. — Ну, кто кого?

— Конечно, мы, дядя Коля! — доложил Ивас. — Всех разогнали!

— Значит, победа? А покажите-ка свое прославленное оружие.

В прошлом году Ивас выменял у Женьки Кислицына на десяток пробок обломок пластмассового меча. Без ручки он никуда не годился. А Толик надел на лезвие медную трубку, расплющил ее молотком — получился большой кинжал с медной рукояткой.

— Сам рукоятку делал?… Молодец, прочно, — похвалил дядя Коля. — Только что ж она у тебя такая?… Надо бы украсить.

— А как? — заинтересовался Ивас.

— В музее был? Видел, как там рукоятки оружия разукрашены?

— Ясно, видел. Так то в музее!

— Ну и что? Все равно люди же делали. И ты сделай!

— У-у-у-у, дядя Коля. Я так не сумею.

— Пусть не так. Но чтоб красиво было. — И, видя, что Ивас сомневается, дядя Коля добавил: — Короче, договоримся так. Я сделаю одну сторону рукоятки, а ты — другую. Идет?

— Конечно, идет! — обрадовался Ивас. — А когда?

— Да хоть сейчас. Вот только Алешин пистолет посмотрю.

— Он поломанный, — уныло предупредил Алекс. — Папе в мастерской сказали: починить нельзя. У них нет такой пружины.

— Красиво сделано, — сказал дядя Коля, любуясь лучевым пистолетом. — Ну а насчет пружины… сейчас мы… по-смот-рим. — Пока он говорил это, отвертка крутнула винт, щечка рукоятки отскочила, и на ладонь упала пружинка с отломанным колечком. — Не мастера попались твоему папе, а пенкосниматели безрукие! — рассердился он. — А ну-ка, ребята, разожгите примус.

Когда примус загудел, дядя Коля взял поломанную пружинку плоскогубцами и сунул в пламя. Конец быстро накалился и стал вишневым. Не выпуская ее, дядя Коля взял другой рукой круглогубцы, крутнул размягченный конец — получилось колечко. А через минуту он вынул из банки с водой уже охлажденную синюю пружинку. Она была точно такой, как до поломки, только чуть короче. Дядя Коля вставил ее на место, щелкнул курком — из ствола вырвался тонкий луч света.

— Работает!.. Как новый! — закричали мальчишки.

— А вы дадите из него пострелять? — подходя, спросила Алена.

— Хоть каждый день! — пригласил счастливый Алекс.

— Ну а теперь возьмемся за твой кинжал, — сказал дядя Коля. — Вот смотри. Я набросал рисунок. Подойдет?

Все склонились над листком.

— Вот такая будет?! — поднял недоверчивые глаза Ивас.

— Если постараемся, — улыбнулся дядя Коля. — Да ты не робей. Знаешь, как мастера говорят? «Глаза боятся, а руки делают!»

Он зажал в тиски с мягкими алюминиевыми нагубниками рукоятку кинжала. Опилил ее личным напильником с мелкой насечкой. Прочертил стальной чертилкой тонкие косые линии так, что, перекрещиваясь, они образовали маленькие ромбики. Провел по линиям граверным резцом, который резал медь, как масло, и ромбики вдруг сразу стали выпуклыми. Наметил кернером точки, где будут просверлены отверстия и вставлены вороненые заклепки с красивыми восьмигранными головками. А в центре рукоятки, в оставшемся незаштрихованным кружке, другим резцом вырезал две красивые переплетающиеся буквы «А» и «И» — Анатолий Ивасечко.

— Ну вот, — сказал дядя Коля, — моя сторона вчерне готова. А когда закончишь свою, мы все окончательно отделаем.

Целую неделю Ивас после уроков ходил к дяде Коле. Становился у слесарных тисков и осторожно проводил на меди линии, намеченные мастером. Работал он не граверным резцом: у него для этого не хватило бы и силы в руках, и умения. Дядя Коля дал ему другой инструмент — надфиль, крохотный напильничек, похожий на ножик. И вот этим самым надфилем Толик пропиливал треугольные канавки. Работа шла медленно: чуть дрогнет рука — и все испортишь. Получилось не так чисто, как у дяди Коли, но он похвалил:

— Ничего. Рука у тебя твердая. И глаз точный. Ну а терпению со временем научишься.

Когда рукоятку отделали начисто, закрасили канавки черным лаком; вставили фигурные заклепки и начистили до блеска, получилась такая красота, что Ивас не мог отвести глаз и боялся браться за рукоятку кинжала.

При торжественной сдаче изделия присутствовали все девочки и даже Аленина мама.

— Прямо как в музее! — выразила общее одобрение Тамара.

А когда Ивас тайком принес кинжал в школу, за ним ребята табуном ходили. Женька Кислицын, у которого он когда-то выменял этот жалкий обломок меча, теперь предлагал ему за кинжал новый пистолет «маузер», пять коробок пистонов и совсем еще хорошую игру «Хоккей». Но Ивас только смеялся:

— Нашел дурака! Непродажный кинжальчик! Понял? Сам сделай такой, а тогда и хвастайся!

После первого апреля учебный год покатился к концу, как детский мячик с горки. Замелькали дни все быстрее и быстрее. Прошла лишь неделя, как отзвучали оркестры Первомая, а город уже превратился в цветник. Медовый запах акаций вливался в распахнутые окна классов. Черные, белые, русые головы то и дело поворачивались к окнам: уже скоро… всего несколько дней, и начнутся каникулы.