Начальником стройки выбрали Иваса, потому что в прошлом году в их дворе плотники ставили два сарая, и Толик видел, как они работают.

— А какие размеры? — спросил Толик.

— Ясно, какие, — ответила Алена. — Чтоб все поместились.

Толик велел всем сесть рядышком и кольями отметил длину халабуды. Ширину решили делать по величине досок от больших ящиков, а высоту — по росту Иваса.

— Сперва надо сделать основу, — сказал Толик.

Они вкопали в землю четыре толстые рейки — это угловые столбы. Потом прибили к ним горизонтальные рейки потоньше — это, как сказал Толик, у плотников называется «обвязка». Пока делали обвязку, стемнело, и тогда поняли, как наработались: ноги гудели, руки дрожали от усталости.

Использовали для дела каждый свободный час. И вот двадцать пятого мая закончили последнее — покрыли крышу толем.

Ане больше всего понравилось окошко из багетной рамы.

— Сюда бы еще стеклышко, — вздохнула она.

— Стекло будет! — весело сказал Ивас.

Они спустились по склону и оттуда полюбовались своей постройкой. Хорошо получилось. Как настоящий дом.

— И все равно никакая это не халабуда! — заявила Тамара.

— Ну и не шалаш! — возразил Ивас.

— Правильно, — сказала Алена. — Это и не халабуда, и не шалаш а знаете что? Замечательная получилась хижина!

— Как в книжке! — воскликнула Аня. — «Хижина дяди Тома»!

— Ну и пусть хижина, — согласился Ивас.

При строительстве хижины все увидели, какой Толик мастер. Если бы не он и не Алена, так ничего бы не получилось. Остальные только помогали: носили, подавали, поддерживали. Теперь, когда работа была закончена, Ане показалось несправедливым, что об этом, молчат. И она сказала, волнуясь:

— А самые большие молодцы Толик и Алена! Давайте всегда так: Толик будет главный строитель, а Алена — его помощник.

У Иваса покраснели уши. Алена улыбнулась. Тамара сделала вид, будто не слышит, глянула на часики, которые мама подарила ей в день рождения (а папа запретил носить в школу), и сказала:

— Без двадцати семь! Дома уже, наверно, ищут.

Проводив девочек и Алекса до потайного хода, Аня перебежала к забору Иваса, чтобы проверить, хорошо ли он закрыл проход. Но доска вдруг сдвинулась, появилось улыбающееся лицо Толика.

— Насчет стекла не сомневайся, — подмигнув, сказал он. Помолчал немного и спросил: — Анют, а почему я твоего отца ни разу не видал? Он что, по командировкам ездит?

— Он умер… — опустив голову, тихо ответила Аня.

— Да? — растерянно заморгал Толик. — Я же не знал. У меня… тоже…

— У тебя тоже папа умер? — участливо спросила Аня. Толик отвернулся и пробормотал:

— Ну, я побежал. А то мать с работы пришла, — и исчез.

Дома Аню встретила встревоженная мама:

— Ты где пропадала, Анечка? Я уже везде тебя искала!

— Гуляла. Ты же говоришь, что мне нужно больше быть на воздухе.

— Но всему есть мера. Я так боюсь за тебя.

— А ты не бойся, мамочка!.. Ой, как есть хочется!

Мама хотела подогреть ужин, но Аня воспротивилась:

— Не надо, мамочка! Я так, — и принялась уписывать холодную котлету с вермишелью. — Ой, как вку-у-у-сно!

Мама задумчиво смотрела на нее. Как изменилась дочка за эти полгода! Раньше никакого аппетита не было. Чуть поковыряет вилкой и говорит: наелась. А теперь съедает все, что оставит ей, уходя на работу. И щеки у дочки порозовели, и спать стала лучше, не вскакивает по ночам, не плачет. Это маму радовало. Но беспокоило другое: теперь Аня почти не бывала дома. Уроки сделает — и в дверь. А возвращается такая возбужденная и все говорит, говорит.

Мама боялась, не научат ли Аню ее новые друзья чему плохому. Аниных подружек она знает. Алена хорошая девочка, только очень уж самостоятельная. Тамара тоже неплохая. Но ведь с ними еще и мальчишки. А от них всего ожидать можно.

— С кем ты гуляла? — спросила мама.

— С Аленой, Тамарой… Ивасом… и Алексом, — не переставая жевать, ответила Аня.

— Постой. Алекс — это ведь тот мальчик, который тебя обижал?!

— Ой, мама, это когда было! Он знаешь какой умный!

— А другой, как его… Ивасечко. Ведь это, кажется, он в школе взрыв устроил?

— Ну да, мама! Он знаешь какой выдумщик! — Лицо Ани вдруг изменилось. — У него, бедненького, тоже папы нет…

Вскоре после ужина Аня начала зевать и заснула, едва успев раздеться. Мама присела на стуле около кровати, рассматривала такое родное и знакомое, но чем-то уже и новое лицо дочки. Как она спокойно дышит. И когда успела так загореть? На руках царапины со следами йода. Откуда?… А вот это совсем неожиданно: между светлыми шелковистыми бровями пролегла поперечная упрямая складка. Пока тоненькая, похожая на паутинку. Но упрямая! Ее не разгладил даже сон…