Шрифт:
— Там, — неопределенно ткнул пальцем бармен.
Приглядевшись, я обнаружил вжавшуюся в угол телефонную будку.
— Ну и глаз у вас, — протянул бармен.
— Да уж, — согласился я.
Поставив стакан на стойку, он принялся отмерять бурбон.
— Поздненько путешествуете…
— Вроде того, — отозвался я.
Я бросил взгляд на часы — половина двенадцатого.
— Что-то я не слышал вашей машины, — заметил бармен.
— Оставил ее дальше по улице. Подумал было, что в городе все закрыто. А потом заметил у вас свет…
Не слишком правдоподобная история, однако новых вопросов не последовало. Бармену было все равно — он просто чесал языком.
— Я тоже собираюсь закрывать, — сообщил он. — В полночь. По вечерам здесь никого не бывает. Не считая старого Джо. Он всегда здесь. Каждый вечер, до самого закрытия, пока я его не выставлю. Совсем как проклятая кошка.
Выпивка была не ахти, но я в ней нуждался. Виски смыло застрявший в горле комок страха, а внутри стало теплее.
Я протянул бармену десятку.
— Хотите всю сдачу мелочью?
— Если можно.
— Конечно, можно. Куда вы собираетесь звонить?
— В Вашингтон, — я не видел причины, почему бы не сказать правду.
Бармен отсчитал мне мелочь, я прошел в телефонную будку и заказал разговор. Номера Филипа я не знал, и потому на соединение потребовалось какое-то время. Потом я услышал гудки, а несколько секунд спустя кто-то ответил.
— Мистера Филипа Фримена, пожалуйста, — попросила телефонистка. — Междугородный вызов.
На другом конце провода кто-то со всхлипом вздохнул, и наступила тишина. Наконец чей-то голос произнес:
— Его нет.
— Вы не знаете, когда он будет? — спросила телефонистка.
— Никогда, — ответил задыхающийся голос. — Я не понимаю, это что, шутка? Филип Фримен мертв.
— Абонент не может подойти к телефону, — компьютерным голосом сообщила мне телефонистка. — Мне сказали…
— Не имеет значения, — сказал я. — Я буду говорить с тем, кто на проводе.
— Добавьте, пожалуйста, полтора доллара, — проговорил компьютерный голос.
Я достал из кармана пригоршню мелочи. Опуская монеты в щель, я уронил несколько на пол — рука так дрожала, что трудно было попасть в прорезь.
Филип Фримен мертв!
Наконец я опустил последнюю монетку.
— Говорите, — пригласила телефонистка.
— Вы еще слушаете? — спросил я.
— Да, — откликнулся на другом конце провода дрожащий, призрачный голос.
— Простите, — сказал я. — Я ничего не знал. Меня зовут Хортон Смит, я старый друг Филипа…
— Я слышала, он говорил о вас. Я его сестра.
— Марджи? — спросил я.
— Да, Марджи.
— Когда…
— Сегодня вечером, — произнесла она. — Филлис должна была подхватить его по дороге. Он стоял на тротуаре, поджидая ее, — и вдруг рухнул…
— Сердечный приступ?
— Мы так думаем, — после долгой паузы сказала Марджи. — Так думает Филлис, но…
— Как Филлис?
— Спит. Доктор дал ей что-то…
— Не могу сказать, как мне жаль… Говорите, сегодня вечером?
— Всего несколько часов назад. И, мистер Смит, я не знаю… Возможно, мне не следует говорить этого… Но вы были другом Филипа…
— Много лет, — подтвердил я.
— Здесь что-то странное. Кое-кто из очевидцев утверждает, будто Филипа застрелили из лука — стрела попала прямо в сердце. Правда, никакой стрелы не оказалось. Но свидетели заявили об этом полиции, а теперь коронеру… [12] — Голос ее прервался, послышались всхлипывания, потом она заговорила снова: — Вы знали Филипа. И дядю тоже.
— Да, обоих.
— Это кажется невозможным. Оба — один за другим.
— Да, кажется невозможным, — подтвердил я.
12
Коронер — специальный судейский чиновник, который в Великобритании, США и некоторых других странах от имени суда присяжных выясняет причины смерти, происшедшей при необычных или подозрительных обстоятельствах, и, если его расследованием устанавливается факт насильственной смерти, передает дело суду присяжных.
— Вы спрашивали Филипа. Я не могу вам помочь?
— Нет, — сказал я. — Я возвращаюсь в Вашингтон.
— Думаю, похороны состоятся в пятницу.
— Спасибо. Извините, что я в такой час…
— Вы же не знали, — проговорила Марджи. — Я скажу Филлис, что вы звонили.
— Если сочтете нужным.
В сущности, это было безразлично. Вряд ли она меня помнит — с женой Филипа мы встречались всего несколько раз.
Мы попрощались; ошеломленный, я так и продолжал сидеть в телефонной будке. Филип мертв — сражен наповал стрелой. Чтобы избавиться от человека, стрелами в наши дни не пользуются. Так же, впрочем, как морскими змеями и змеиными логовами.