Шрифт:
— Вот и все, что я могу сделать, — садясь, проговорил Майк. — У меня нет даже чистой тряпицы, чтобы перевязать вам голову. Но отыщите дока, и он вмиг все путем обтяпает.
— А вот и сандвич, — сказал Джед, протягивая две галеты с зажатым между ними куском жареного бекона. — Червей я выколотил. Думаю, почти всех.
Это было весьма неаппетитное на вид блюдо, а сухарь оказался твердым как раз настолько, как я об этом читал, но я был голоден, а сандвич являл собой пищу, и я стал трудиться над ним. Джед приготовил сандвичи остальным, и мы молча принялись за них — молча потому, что лишь полностью сосредоточенный на процессе поглощения пищи человек был в состоянии управиться с такого рода пищей. Кофе остыл достаточно, чтобы можно было пить, и помог мне одолеть сухарь.
Наконец мы одержали и эту победу, и Джед налил нам еще по кружке кофе, Майк достал старенькую трубку и рылся в карманах до тех пор, пока не наскреб достаточно табаку, чтобы набить ее. Он прикурил от горящей ветки, вытащенной из костра.
— Газетчик, — проговорил он. — Из Нью-Йорка, должно быть?
Я покачал головой. Нью-Йорк был слитком близко. Кто-то из них мог по случайности встречаться с каким-нибудь нью-йоркским журналистом.
— Из Лондона, — ответил я. — «Таймс».
— А говорите вы не как англичане, — заметил Аса. — У них такой уморительный акцент.
— Я много лет не был в Англии. Прижился здесь.
Это не объясняло, конечно, каким образом человек ухитрился потерять свой английский акцент, но на некоторое время помогло.
В армии Ли есть англичане, — сказал Джед. — Фримантл [29] или как-то вроде. Полагаю, вы его знаете?
— Слышал, — отозвался я. — Но встречаться не приходилось.
Они становились слишком любопытными. По-дружески, конечно, но уж чересчур. Однако продолжать они не стали. Слишком много было других тем для разговора.
29
Английский подполковник Фримантл был прикомандирован к штабу генерала Ли в качестве наблюдателя.
— Когда будете писать статью, — поинтересовался Майк, — что вы думаете сказать о Миде?
— Ну, пока еще не знаю, — ответил я. — Просто еще не успел подумать об этом толком. Разумеется, он одержал здесь блестящую победу. Подпустил южан поближе. Сыграл в их же игру. Прочная оборона и…
— Может, оно и так… — Джед сплюнул. — Да только у него нет стиля. Мак [30] — другое дело, вот уж у кого стиль есть.
— Оно, конечно, стиль, — откликнулся Аса. — Да только с ним нас всегда били. Хорошо хоть разок оказаться в победителях, скажу я вам. — Он посмотрел на меня поверх костра. — Ведь мы победили, как вы думаете?
30
Джед имеет в виду Джорджа Бринтона Мак-Клеллана (1826–1885), генерала с блестящим послужным списком, бывшего американским наблюдателем во время Крымской войны, отличившегося в Мексиканской кампании, а во время Гражданской войны в 1861–1862 годах являвшегося главнокомандующим войсками Союза, пока его не отстранил президент Линкольн. Поражения он и впрямь терпел, но в войсках пользовался большой популярностью — солдаты называли его Маком, Маленьким Маком (роста он был наполеоновского) и даже (не из-за этого ли?) Маленьким Наполеоном.
— Уверен, — сказал я. — Поутру Ли отступит. Может быть, даже отступает сейчас.
— Не все так думают, — заметил Майк. — Я тут перекинулся словечком кой с кем из Миннесотского отряда. Так они считают, что эти чокнутые ребы попытаются еще раз.
— Не думаю, — возразил Джед. — Сегодня мы перебили им хребет. Черт возьми, они поднимались на холм, точно на параде маршировали. Прямо на нас шли, прямо на пушечные стволы. А мы палили по ним, как по мишеням. Всегда говорили, что Ли — генерал умный, да только вот что я вам скажу: генерала, который под огнем гонит солдат вверх по склону, как стадо по пастбищу, умным не назовешь.
— Вот так же и Бернсайд под Фредериксбергом [31] , — заметил Аса.
— А Бернсайд и не был умным. — Джед сплюнул. — Никто этого и не говорил.
Я допил кофе, раскрутил оставшуюся на дне гущу и длинным язычком выплеснул ее в костер. Джед потянулся за котелком.
— Спасибо, хватит, — сказал я. — Мне пора идти.
Уходить не хотелось. Я предпочел бы остаться и поболтать с ними еще часок у костра. Так уютно было сидеть у разведенного на дне оврага огня…
31
Аса подразумевает крупнейшее в истории Гражданской войны поражение северян — состоявшуюся 13 декабря 1862 года битву под Фредериксбергом, где федералисты во главе с командующим Потомакской армией генералом Эмброузом Эвереттом Бернсайдом (1824–1881) потеряли почти 20 тысяч человек, что впятеро превосходило потери южан.
Но в глубине души я понимал, что лучше уйти отсюда поскорее. Уйти от этих людей и с этого поля боя до того, как что-нибудь случится. Осколок пролетел достаточно близко. Теоретически я пребывал сейчас в безопасности, конечно, однако не доверял ни этой земле, ни Арбитру. Чем быстрей я уйду, тем лучше.
Я встал.
— Спасибо за ужин. Это было как раз то, чего мне не хватало.
— Куда же вы теперь?
— Думаю прежде всего поискать доктора.
— На вашем месте я бы так и сделал, — кивнул Джед.
Я повернулся и пошел, каждую секунду ожидая, что меня позовут обратно. Но они не позвали, и я, спотыкаясь, выбрался из оврага к погрузился в ночную тьму.
В памяти у меня сохранилась в общих чертах карта этих мест, и по пути я прикидывал, куда лучше всего направиться. Не на Тэйнтаунскую дорогу, разумеется, — она казалась мне слишком близкой к полю битвы. Я пересеку ее и пойду на восток — до тех пор, пока не доберусь до Балтиморской заставы, а оттуда поверну на юго-восток.
В сущности, я и сам не знал, о чем беспокоюсь. В этом неестественном мире одно место было ничуть не хуже любого другого. В действительности я никуда не шел, а просто блуждал по кругу. По словам Дьявола, Кэти находилась в безопасности, вернувшись в нормальный человеческий мир, однако он ни словом не обмолвился о том, как вернуться туда другому человеку, — вдобавок, я был совершенно не уверен в правдивости его слов относительно Кэти. Он был слишком коварен, чтобы ему можно было доверять.