Максим понял, что новый знакомый слышал их с Ирми разговор, и робко улыбнулся.

К Бенци начали ластиться с обеих сторон оба близнеца: "Папа, нам очень понравилось! – заговорил Рувик: – Правда, здорово?" Бенци ласково сжимая плечи обоих, с восторженной улыбкой отвечал: "Здорово – не то слово! Кстати, познакомьтесь: это – мой коллега Ирмиягу, а это – Максим, его друг. А это мои близнецы – Шмуэль и Реувен". Мальчики смущённо кивнули и пробормотали свои имена.

Ирми хитро ухмыльнулся и, подмигнув сначала одному, потом другому, спросил: "М-да-а…

А как их различать?" – "У-у-у!!! Есть особые приметы, но мы их ни-ко-му не сообщаем. Сами угадайте!" – и Бенци улыбнулся, подмигнув Ирми, потом улыбнувшись смущённому Максиму.

Подошёл Ноам. Бенци указал на него Ирми и Максиму: "Вот это мой первенец, Ноам.

Он у нас, правда, не поёт и не играет, зато золотые ручки! Соберёт вам любой коркинет не хуже фабричного! Чинит скейтборды и велосипеды для всей улицы, даже пробует усовершенствовать их…" – "О, с таким рукастеньким парнишкой нам интересно и полезно сойтись покороче! Правда, Макси?" – неожиданно воодушевился Ирми. – "Он, конечно, не музыкант, но музыку любит и в ней толк понимает. А сейчас он ещё серьёзно осваивает компьютер. Ну, и… В общем, познакомьтесь!" – похлопал Бенци по плечу старшего сына и слегка подтолкнул к двум приятелям.

Вышли на живописную развилку, где в усыпанных крупными цветами зарослях скрывалась любимая молодёжью кондитерская "Шоко-Мамтоко". "А вы куда сейчас, ребята? Мы с мальчиками – в "Шоко-Мамтоко". Как я понимаю, жена и дочки уже там.

А может, пойдём с нами? Познакомитесь с моими девочками, а?" – предложил Бенци обоим парням. Они смущённо кивнули, и Ирми пробормотал: "О-кей… Спасибо…

Макс, пошли…" Максим и Ноам, оба почти одного роста (14-летний Ноам даже чуть повыше) несмотря на разницу в возрасте, сразу же проявили живой интерес друг к другу, и в кондитерскую вошли чуть впереди всей компании, беседуя о чём-то общем для них.

Разница в 7 лет нисколько им не мешала. После этого вечера трое: Ирми Неэман из Лос-Анджелеса, Максим Лев из Петербурга и Ноам Дорон, родившийся в Арцене, – стали большими друзьями.

Зайдя в "Шоко-мамтоко", они сразу увидели сидящих за одним из крайних столиков Нехаму и Ренану, уплетающих по второй порции горячего шоколада с взбитыми сливками. Прильнув к Нехаме, дремала маленькая Шилат, положив светло-русую кудрявую головку маме на колени.

Бенци подошёл к столу и предложил остальным присаживаться вокруг. Он шутливо вполголоса обратился к полненькой, круглолицей старшей дочери: "Ренана, я бы на твоём месте не злоупотреблял… А впрочем, смотри сама…" Ренана отвечала певуче, неожиданно низковатым девичьим голосом: "А мне Шилат отдала свою порцию, а сама уснула. Нехорошо же оставлять!" – "Нехорошо, – согласился отец, но добавил: – Смотри сама, полезно ли это тебе…" Ирми с улыбкой прислушивался к разговору между Бенци и его дочерью. Он перевёл глаза с улыбающегося лица Бенци на лицо девочки, обратив внимание на живую мимику этого лица, удивительно похожего на лицо отца и братьев-близнецов.

Особенно ему понравились круглые щёчки с симпатичными ямочками и задорная улыбка, такая же, как улыбка Бенци. А до чего красят девочку пышные медно-рыжие волосы, заплетённые в толстую косу, с небрежным кокетством перекинутую через плечо! Каре-зеленоватые, как две огромные виноградины, глаза так же ярко блестят, такие же выразительные и на людей действуют, наверно, так же, как взгляд чеширского льва, его шефа.

Ренана случайно подняла глаза и заметила, какими глазами смотрит на неё огромный синеглазый "американец", пришедший вместе с отцом к их столу. В течение всего вечера девочка то и дело незаметно кидала на него любопытные взоры, изредка смущённо поглядывая на отца и мать: видят ли, куда направлен взор их дочери?

Бенци перезнакомил всех со всеми, и компания весело расселась вокруг стола.

Сидели, уплетая заказанные сласти и обсуждая концерт. Бенци рассказал Нехаме о намерении артистов открыть музыкальную студию и о предложении, сделанном ему лично артистами. Нехама радостно кивала и любовно поглядывала на своих близнецов:

"А папа-то как обрадуется!" Вспомнив совет Гилада и Ронена, Бенци строго, но с затаённой улыбкой, обернулся к близнецам: "А вам, мальчики, я закажу, что вы хотите, – кроме мороженого и холодного питья! Если, конечно, вы готовы ради пения и музыки пойти на такую жертву…" – "Готовы, пап, готовы!" – "А я вообще не хочу мороженого!" – заявил Рувик. – "Вот и молодец!" – улыбнулся Бенци, а Ренана за спинами родителей показала братишке язык.

Какое-то время над столом витали тихие разговоры. Ноам и Максим о чём-то переговаривались друг с другом, перебрасываясь техническими терминами, Ирми то и дело вставлял свои замечания. Ренана украдкой поглядывала на Ирми, а он усиленно делал вид, что смотрит куда-то в другую сторону, но взгляд скользил как бы по касательной сферы, в которой перемещались взгляды блестящих глаз девочки.

Вдруг Нехама предложила: "А что если мы пригласим ребят – кивком указав на Ирми и Максима, – к нам на ближайший шабат? Если им у нас понравится, станут нашими постоянными гостями…" Бенци радостно поддержал: "Отличная идея, дорогая!