В первое утро меня поставили мыть полы в коридоре. Коридор был метров 25 в длину. Командовали уборкой два бригадира. Сначала мы вылили на продол пять ведер воды. Потом втроем встали с тряпками в начале коридора (раком, прижимая тряпку к полу) и по команде «вперед» бежали, гоня воду в конец. Добежав туда, надо было выжать тряпку в ведро и бегом вернуться на старт. Тот, кто прибегал последним, получал пизды. Вымыв таким образом коридор, мы, мокрые и отпизженные, должны были вытирать пыль со шконок, тумбочек и табуреток. Руками. Эта процедура длилась до самого вечера. Вечером приходили зеки с промки, и мы шли на ужин.

После ужина были строевые занятия, после которых в барак мы возвращались за полчаса до отбоя. А нам еще надо было успеть побриться и помыться, что мы и делали в скоростном режиме, разрезая и царапая кожу тупыми бритвенными станками. Команда «отбой» была чем-то сладким, казалось, что ты попал в Рай. Ночью тебя никто не трогал, и можно было хоть немного отдохнуть. С утра все начиналось заново.

В один из таких дней я тер пыль на шконках. Ко мне подошел бригадир и сказал, что я плохо тру.

– Короче, щенок, хуево работаешь. Даю тебе полчаса, чтобы вытер пыль со всех шконок. Приду, проверю, - сказала эта сволочь и удалилась.

Все шконки протереть было невозможно, так как их было больше ста. Через полчаса эта гнида нашла пыль.

– Пизда тебе, пацан. Пойдем, - и повел меня в какое-то здание. Мы зашли с ним в кабинет, где сидело трое мусоров. – Вот, Алексей Александрович, - отрапортовал бугор, - не хочет работать парень.

– Что?! Ты че, пидор, еще не понял, куда попал? – обратился мусор ко мне.

– Я не пидор.

– Ты еще огрызаешься, падла! – удар с ноги в голову повалил меня на пол.

Сразу подскочили еще два мусора и стали пинать меня, лежащего на полу. После меня подняли и сказали, что я должен слушаться бригадира, а если я опять буду плохо себя вести, то меня закроют в изолятор и будут пиздить, пока я не стану срать в штаны.

Мы вернулись в барак.

– Вот видишь, - продолжил бугор с ехидной улыбкой, - не надо уклоняться от работы.

– Да ты че, сука! – не выдержал я. – Ты ведь такой же зек. Как ты можешь сливаться мусорам. Это же беспредел! Где твои человеческие понятия?

– Ни хуя тебя понесло! Пойдем! – меня завели в каптерку, где сидели бугры. – Вот, бля, - стал жаловаться этот мудак, - авторитета нашел. Беспредел, говорит, у вас происходит, меня сукой назвал.

– Ты откуда такой приехал? С Москвы? – спросил меня другой зек, который, как я понял, был тут за старшего.

– Да, с Москвы.

– Так вот, тварь, мы вас москвичей ломали и будем ломать. Не таких в пидорасы загоняли. Че, блатная романтика ебет? Так я тебе щас ее вышибу!

Меня сбили с ног и стали опять пинать. Били долго, стараясь отбить почки. Голову не трогали, боясь, наверное, что будут синяки. На какое-то мгновение я потерял сознание, очнувшись только тогда, когда на меня вылили ведро воды.

– Иди три пыль дальше, - сказал главный, - и больше не выебывайся, а то вообще убьем.

Все тело болело, я еле доперся до спальной секции. Сильно кружилась голова и болела левая нога. Вечером при построении на ужин я не смог выполнить команду «бег на месте», так как не мог наступить на ногу, которую мне отбили.

– Ты че стоишь, придурок? Команда была для всех, - подошел ко мне бригадир.

– У меня нога болит. Не могу бежать.

– Ты че, косить вздумал? Ну пойдем, щас тебя вылечат.

Меня опять отвели в уже знакомый мне кабинет, где сидели те же мусора:

– Ну ты что, не успокоишься никак?

– Понимаете, у меня сильно болит нога.

– Лечить тебя надо значит? Ну давай знакомиться, я доктор Трипольский. Так… Где же лекарство? – Трипольский достал из-за шкафа деревянный молоток на длинной ручке, больше похожий на кувалду.
– Ну давай, становись, сейчас я тебе укол сделаю.

– Я серьезно говорю, у меня нога.

– А я серьезно тебя лечить буду. Помогите ему, парни.

Двое мусоров заломали мне руки, поставили лицом к стене и стали держать. Удары этим молотком-киянкой прошлись по моей спине, заднице и больной ноге. Когда попали по ноге, я отрубился от боли…

Очнулся я от того, что меня лупили по щекам:

– В санчасть его надо вести. Слышь, Тишин, давай звони в отряд, пусть пару человек придут и отволокут его туда.

Через некоторое время меня потащили в санчасть. Был уже вечер и там, кроме врача-мусора никого не было.

– Ну рассказывай, что с тобой приключилось?