Шрифт:
– Простите, извините, – семенила я сзади.
Народу в метро уже набилось прилично, народ никогда не спал, он все время куда-то ехал.
На Ленинградский вокзал мы прибыли ровно в девять утра, еще оставалось время купить пару газет, чтобы не скучать в пути.
Пока Тая закупала прессу, я старательно вращала головой по сторонам, высматривая, на каком же табло указан номер нашего поезда. Вокзал гудел, как встревоженный улей, туда – сюда сновали встречающие и отъезжающие, катились тележки с громадными сумками, и над всем этим разносился запах поездов, куриц гриль и растворимого кофе. Я уже сто лет никуда не ездила, давно не была на вокзалах, поэтому от всего этого у меня слегка закружилась голова.
– Сена, чего у тебя такой обалдевший вид? – Тая сунула мне в руки стопку газет. – Идем, наш паровоз отчаливает через пятнадцать минут.
Разумеется, наши места оказались у самого сортира, нам как всегда везло по крупному, оставалось надеяться, что нашими соседями не станет какая-нибудь мамаша с крошечным постоянно орущим карапузом или пьяные болельщики «Спартака».
Убрав сумку под сидение, я положила газеты на столик и уставила в окно. Почти всегда дорога, рельсы, поезда повергали меня в романтическое настроение и я даже принималась пописывать стихи, вот и сейчас я, затаив дыхание, ожидала прихода вдохновения.
– Опять не повезло с местами! – раздался чей-то голос.
Я повернулась и увидела двух симпатичных парней с сумками.
– Зато нам повезло с соседками! Привет девчонки!
– Привет, – заулыбалась Тая.
Парни присели напротив и принялись выставлять на стол бутылки пива. И я поняла, что стихи мне писать будет некогда.
Глава шестнадцатая
Веселые и пьяные выкатились мы на питерский перрон в десятом часу вечера. Со своими прекрасными попутчиками Витей и Сашей прощались долго, как с родными, клялись друг другу в вечной любви и преданности, кажется, даже менялись адресами и телефонами. Потом Тая посмотрела по сторонам, поняла, что мы находимся в чужом городе в поздний час, и занервничала.
– Сейчас возьмем такси, – икнула я, – не беспокойся.
В сравнении с московскими ценами питерское такси оказалось просто дармовым. Мы ввалились в машину и повелели везти нас в гостиницу «Молодежная».
В такси нас неслабо укачало и уморило, да так, что и саму гостиницу, и момент заселения в нее я воспринимала в каком-то густом тумане. Тая все время пихала меня, толкала сумкой, кричала на меня, ругалась, я же сонно кивала и ничегошеньки не соображала.
– Сядь сюда! – Тая поняла, что толку от меня все равно не будет. – Садись уже, несчастье!
Она толкнула меня на диванчик, сунула мне под ноги сумку и куда-то ушла, оставив меня одну в пустынном гостиничном вестибюле. Я устроилась поудобнее и тут же задремала. Немыслимое количество пива, выпитое в дороге, подкосило мой организм.
Серия хороших тычков в бок привела меня в чувство.
– Вставай! Вставай, бесполезный ты человек!
– М-м-м-м-м! – запротестовала я против «бесполезного человека», с трудом разлепляя ресницы.
– Держи свой паспорт! Пошли в номер! Вставай же, горемыка!
Подхватив сумку и перебросив меня через плечо, Тая потопала к лифту, ругаясь сквозь зубы на мой счет. Но я вышла из строя окончательно и бесповоротно.
Потом мы шли по какому-то длинному коридору, долго не могли открыть какую-то дверь и, наконец, попали в какую-то комнату с двумя кроватями. Сбросив тапки, я упала поперек кровати и приготовилась отключиться.
– Какая же ты, Сена, дохлая! – чем-то громыхала подруга. – Прямо позор, а не человек!
– Откуда она взяла столько феназепама? – сквозь сон пробормотала я.
– Чего? – прекратила на минуту ругать меня Тайка. – Что ты там бредишь?
– Я говорю, интересно, откуда она взяла столько феназепама? – я с трудом приняла вертикальное положение, решив все-таки раздеться перед сном и лечь нормально. – Если не ошибаюсь, такой сильнодействующий препарат продается по рецепту. Откуда она взяла в Питере, на гастролях, четыре пачки?
Тая в недоумении смотрела на меня, потом рассердилась.
– Да ну тебя, Сена! Ложись спать горе-пьяница!
– Нет, ну а все же, – упорствовала я, пытаясь стянуть через голову майку, голова почему-то в вырез не пролезала.
– Откуда я могу знать? Ложись спать, утро вечера…
– Страшнее.
Уже сейчас я внутренне содрогалась, представляя, как здорово буду чувствовать себя утром.
Сквозь ресницы тускло брезжил свет, Головная Боль раскалывала черепную коробку на сотню маленьких частей… я застонала и подняла веки. Прямо напротив меня, за низким полированным столиком сидела Тайка и лопала бутерброд с колбасой. Рядом стояла открытая бутылка шампанского «Советское».
– Проснулась, Нефертити? – заметила Тая мои слабые попытки воскреснуть.