Ночью, в цепях, голодный и закоченевший, не имея возможности даже сесть — цепи были слишком коротки и позволяли только опуститься на колени, юноша до конца прочувствовал причину, по которой и мастер Фейт и мастер Райнарт советовали ему избегать и храмов, и светлых. И не важно, что никакими своими расхваленными способностями он пользоваться толком не умеет! Дамир даже пожалел, что рядом нет Раинн, хотя — маги и герои это не вам кабацкая драка…

В пору было завыть от отчаяния!

Дамир провел ночь, собирая в кулак всю свою волю и мужество. Он думал, что допрашивать его будут утром, но леди Ровена педантично следила за истечением назначенных суток, заодно дожидаясь пока решимость пленника к сопротивлению будет основательно подточена ожиданием. Юношу поддерживала только злость и понимание, что именно того, они и добиваются.

Магесса и ее сопровождение появились минута в минуту.

— Продолжим беседу, — любезно предложила леди Ровена, усаживаясь в подставленное кресло.

Дамир выпрямился, хотя для этого пришлось опереться на столб, и вдруг замер, потрясенно уставившись на кого-то из свиты волшебницы. Рыжая чародейка была белее собственного капюшона и смотрела на него с не меньшим ужасом. Однако Алагерда мгновенно овладела собой и даже подступила поближе.

— Итак, у тебя было время подумать. Что ты можешь мне сказать?

Услышав вопрос Ровены, Дамир тоже очнулся.

— Ничего, — хрипло отозвался он.

— Я не ослышалась?

— Ничего! — старательно проговорил юноша как можно отчетливее.

— Что ж, подумай еще. Время у нас есть, — спокойно сказала леди Ровена.

— Вы ничего не добьетесь, потому что я ничего не знаю! — крикнул Дамир ей в спину.

Магесса обернулась и погрозила ему пальцем.

— Врать не хорошо.

На следующий день сцена повторилась.

— Упрямец! — леди Ровена впервые проявила нечто похожее на досаду, — Ты делаешь хуже только себе!

Дамир словно не слышал ее. Проследив за его взглядом, магесса поняла, что так занимает его мысли, и сделала знак помощнику.

— Ты, кажется, хочешь пить? — вкрадчиво поинтересовалась она, — И как я не подумала…

Дамир вздрогнул. Ему не давали ни есть, ни пить, но почти забытый голод был не так страшен, как жажда. Он слышал, что маги могут обходиться без еды и воды некоторое время, преобразовывая энергию, но у себя таких умений не обнаруживал.

Тем временем Ровена, немного брезгливо морща губы, приблизилась к нему с чашкой в руках и продемонстрировала ее содержимое.

— Вода. Такая чистая, прохладная… Ответь мне, и ты ее получишь.

Дамир поднял на нее глаза в окружении черных кругов.

— Как тебя зовут?

— Дамир, — прошелестел ответ.

— Вот видишь, совсем не трудно, — похвалила его магесса, — ты ведь знаком с господином Башни, Дамир?

— Да… — юноша бессознательно тянулся к чашке, на сколько позволяли цепи.

— Расскажи мне о нем.

Дамир сразу вернулся к действительности. Он отодвинулся подальше, с упреком глядя на Ровену.

— Я ничего не знаю. Мне нечего рассказывать, — твердо ответил он.

Губы женщины сжались в тонкую линию. Разъяренная магесса медленно вылила воду на землю.

— Завтра мы попробуем еще, — хладнокровно сообщила она.

Дамир обессилено обвис в оковах: за что? Хотите убить — убейте, за что мучить?

Не за что, а зачем, — поправил он себя.

Облегчения не наступило и на третьи сутки. Голод, жажда, бессонница пока не могли убить, но их было достаточно, что бы стать орудием пытки почище каленого железа.

— У тебя последняя ночь, сопляк! Больше я не стану с тобой церемониться! — сказала леди Ровена уже без улыбок.

Дамир испытал лишь облегчение. Он совсем ослаб и был уверен, что умрет раньше, чем светлые смогут от него чего-то добиться.

А жить хотелось безумно! Не говоря уж о том, что было обидно умирать так и не узнав ответа на самый главный для него вопрос, и глупо — как лиса в капкане…

Ночью из забытья его вырвало прикосновение чьей-то теплой руки. Мягкой влажной тряпочкой, слабо пахнущей травами, ему обтерли лицо. Поднесли к губам флягу, — напиток обжег горло.

— Потерпи, мальчик, потерпи… Я тебя вытащу, обещаю!

Дамир с трудом узнал голос Алагерды и дернулся. Вывернутые израненные запястья тут же отозвались болью.

— Ш-ш! успокойся. Я не могу тебя освободить сейчас, ты даже не выйдешь из лагеря, — волшебница ловко поила его маленькими порциями, перемежая это с едой, — Я работаю над тем, что бы тебя осудили на заключение и отправили в Дейл. А уж по побегам из тюрьмы я специалист! Так что держись, парень!

Алагерда сунула ему в рот последний кусочек и исчезла, без проблем перешагнув через барьер.