Шрифт:
Идея предупредить нападение Германии, как в личной беседе с историком В. Анфиловым рассказывал Георгий Константинович Жуков, возникла у военных руководителей в связи с вышеупомянутой речью Сталина, в которой он говорил о возможности действовать наступательным образом. Данное выступление, по словам маршала, в обстановке, когда враг сосредоточивал силы у наших границ, подтолкнуло его и С. Тимошенко к идее разработать директиву, предусматривающую предупредительный удар. Конкретная задача была поставлена А.Василевскому, который и стал автором разработки плана. [63]
Василевский писал:
«…считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск. Первой стратегической целью действий Красной Армии поставить разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Брест Демблин…
Последующей стратегической целью – наступать из района Катовице в северном или северо-западном направлении, разгромить крупные силы врага центра и северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии».
Иначе говоря, в мае 1941 года был предложен план контрнаступления. Наступательные задачи фронтам, армиям, дивизиям не определены, а следовательно, и наступление еще не планируется и на этом уровне не готовится. По опыту войны для подготовки только фронтовой операции требовалось обычно не менее двух недель. Например, подготовка войны с Японией осуществлялась три месяца.
Следует также иметь в виду, что план 15 мая 1941 г. не предусматривал нанесение упреждающего удара именно в 1941 г. В нем рукой заместителя начальника Генштаба Красной Армии Н. Ф. Ватутина был вписан абзац, в котором говорилось о необходимости «начать строительство укрепрайонов на тыловом рубеже Осташков, Почеп и предусмотреть строительство новых укрепрайонов в 1942 г. на границе с Венгрией, а также продолжать строительство укрепрайонов по линии старой госграницы». [64]
Данная наступательная разработка Василевского не входила в противоречие с действовавшим в то время «Планом обороны государственной границы 1941 г.» и в значительной мере опиралась на уже созданные оборонительные группировки.
15 мая тот доложил проект директивы наркому обороны и начальнику Генштаба. Однако они с Тимошенко, вспоминал далее Жуков, документ не подписали:
«Решили предварительно доложить Сталину. Так он буквально прошипел, услышав о предупредительном ударе по немецким войскам: мол, вы что, с ума сошли, немцев хотите спровоцировать? Мы сослались на складывающуюся у границ обстановку на его выступление 5 мая. Так я сказал это, услышали нарком и начальник Генштаба в ответ, чтобы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чем трубят газеты всего мира!»
На одном из заседаний Политбюро Сталин упрекнул и наркома обороны Тимошенко в том, что тот слишком прямолинейно понял его речь 5 мая 1941 г., слишком буквально воспринял наступательный дух этого выступления. «Это я сказал для народа, – заметил Сталин, – надо же бдительность поднять. А вам надо понять, что Германия никогда не пойдет одна воевать». И добавил: «Если вы будете на границе дразнить немцев и войска двигать без нашего разрешения, тогда головы полетят – имейте в виду». (Об этом же Жуков и Тимошенко говорили и на разборе учения в Белорусском военном округе в 1955 г.)
В фильме, показанном по НТВ 20 декабря 1999 г., демонстрировалась карта (якобы упреждающего [65] удара) с направлением стрел через всю Европу. Карта, приложенная к записке Жукова от 15 мая 1941 г., имеет очень мало общего с той, что увидели телезрители. На самом деле карта из телефильма отображает замысел оперативно-стратегической игры, проведенной в Генштабе в январе 1941 г., и взята из книги маршала Захарова «Накануне военных испытаний». Это не только явный подлог, но и элементарное военное невежество.
На военных играх 1941 г. действия в начале войны вообще не отрабатывались. Обстановка создана на 15-й день гипотетического конфликта, когда «Западные» (германская армия), развязав агрессию, продвинулись на глубину до 100-150 км, а наши войска, перейдя в контрнаступление, восстановили положение. Иначе говоря, «война» уже шла, и ни о каких упреждающих ударах не могло быть и речи. Решения на наступательные действия по ходу игры по условно созданной учебной обстановке принимались, таким образом, уже как бы в разгар развернувшихся «сражений».
«Барбаросса», план наступления на СССР, был утвержден Гитлером 18 декабря 1940 года, то есть за 6 месяцев до начала войны. Если верить, что более мудрый Сталин – по Резуну – считал СССР вполне подготовленным к нападению на Германию 6 июля 1941-го, то соответствующий, подробно проработанный государственный план должен был быть принят в Кремле не позднее января того же года. Но и в начале мая 1941-го единственным советским государственным планом являлся «План обороны государственной границы 1941 г.», по которому не исключалось вторжение, – правда, ограниченных сил противника, – в пределы Советского Союза на глубину 15-30 км. После этого должны были вступить в действие механизированные [66] корпуса, имевшиеся почти во всех армиях прикрытия. Они должны были нанести совместно с другими силами и средствами ответно-встречный удар и завершить разгром противника на чужой территории. Данный план не предусматривал превентивного удара по врагу.