– Черри… если ты не хочешь этого, просто скажи. Клянусь, я не трону тебя. Но если ты не скажешь этого сейчас, через пару секунд будет поздно… Я не смогу остановиться!

О, Черри, ведь ты прекрасно знаешь, что все, абсолютно все мужчины в мире говорят одни и те же слова. Ты знаешь, что мужчинам нельзя верить – ты читала об этом в книгах и слышала от подруг. Ты выросла в семье, где мать презирала отца, а отец терпеть не мог мать, ты знаешь, что любви на свете не бывает и не может быть, выдумали все про эту самую любовь, назвали красивым словом обычную физиологическую потребность…

Но почему же тогда так больно и так хорошо твоему сердечку, Черри? Почему ты слышишь, как поют ангелы, хотя любой здравомыслящий человек скажет, что это цикады?

Ты же знаешь, Черри, что за ночью, нежной, томной, душистой ночью придет беспощадное утро и принесет боль, разочарование и слезы, принесет жестокую правду… да, ты знаешь это, Черри, и все же ты смотришь в горящие глаза мужчины и веришь ему в этот миг, потому что нельзя не верить голосу крови, песне крови, а она уже поет в твоих жилах, и нет такой силы, которая остановит тебя, Черри…

Она молча притянула его к себе и на этот раз поцеловала его в губы первой.

А потом были конец света, пожар и потоп, слившиеся воедино мгновенно, в течение одной секунды. Коннор с глухим рычанием привлек Черри к себе, срывая с нее черное кружево топа, лаская, терзая, целуя горячую кожу, желая только одного, того же самого, чего желала и она…

И все внезапно кончилось. С тем же глухим рыком он отстранил ее от себя и повернул ключ зажигания. Она, задыхаясь, глядела на него блестящими потемневшими глазами, не понимая, что происходит, боясь услышать что-то ужасное…

– Не здесь! Только не здесь. Лучше я умру, но ты должна быть в моей постели, а не здесь! Я хочу тебя видеть. Всю. Хочу смотреть в твои глаза. Хочу слышать твой шепот. Двадцать минут, клянусь! Двадцать минут – и мы будем дома.

Она кивнула, не в силах справиться с нервной дрожью.

Господи, ведь он смог остановиться, а она – нет. Она была готова отдаться ему прямо здесь, прямо сейчас, на обочине ночного шоссе, словно дешевая проститутка…

Никогда в жизни Черри Вейл не вела себя подобным образом, потому что никогда в жизни она ничего подобного не чувствовала.

Она не была девственницей. Более того, она уже успела побывать замужем и развестись.

Разумеется, ее брак был самой натуральной глупостью, абсолютно необдуманным поступком из числа тех, которые обязательно совершают в юности. Черри влюбилась в шестнадцать лет, а в семнадцать переехала к своему парню. Целый год она упорно пыталась играть роль жены, они успели расписаться, но еще через месяц молодому мужу наскучила игра в семейную пару. Он ушел ранним утром, прихватив все ее сбережения.

Потом у нее тоже были мужчины. Не так чтобы много. Честно говоря, всего два. Как ни крути, она была нормальной, здоровой и молодой женщиной. Естественно, она испытывала желание, но никогда в жизни оно не было таким неистовым.

Полная потеря контроля. Страсть на грани исступления. Внезапная вспышка в мозгу, понимание того, что на свете нет НИЧЕГО важнее поцелуев Коннора Фотрелла.

Лучше не думать. Потому что тогда обязательно задумаешься о том, чем все это кончится, а это ничем не может кончиться…

Горячая рука Коннора легла ей на бедро. Он продолжал гнать машину, держа руль одной рукой, а другой медленно и настойчиво ласкал ее ногу…

Через минуту Черри Вейл впервые в жизни испытала полноценный оргазм и удивилась, что небо в итоге так и не обрушилось на землю.

Дом был погружен во тьму, если не считать серебряных потоков лунного света.

Коннор вынес Черри из машины на руках, потому что ноги ее не слушались. Она себя чувствовала слегка контуженной произошедшим с ней несколько минут назад, а потому не сопротивлялась, просто замерла на широкой груди Коннора и закрыла глаза.

Она знает, что все кончится. Жизнь научила ее этому. Да, эта ночь полна магии и чудес, но солнечный свет развеет магию, безжалостно осветит смятые простыни и холод в глазах мужчины…

Вот именно поэтому Черри просто запомнит эту ночь. Запомнит, как Коннор внес ее в дом, как поднимался по широкой лестнице в свою комнату, бережно прижимая к груди свой бесценный груз. Запомнит, как он целовал ее в эту ночь. Яростно, почти грубо – в ночном клубе, вырвав из рук Мигеля. Нежно, успокаивающе – в машине, на обочине дороги. Жадно, вкрадчиво и возбуждающе – по дороге в свою спальню.