– А ты разве не загорала… ну, там, где жила раньше? – спросила Джейн.

– Там такое не одобрялось.

– Вообще-то, мой загар не настоящий, – призналась Джейн и, увидев бледную кожу Соррель, счастливо рассмеялась. Потирая руки, она сказала с энтузиазмом: – Всегда хотела попробовать преобразить кого-нибудь, как в телешоу!

Соррель никогда не забудет этот день – сперва они отправились в салон красоты, где на все ее тело нанесли автозагар. Когда девушка увидела, что ее кожа как будто покрылась грязными пятнами, она даже вскрикнула от испуга, но ее заверили – цвет выровняется. Затем ее ногти на руках и ногах накрасили переливающимся розовым лаком.

– Ты никогда не делала педикюр? – удивленно воскликнула Джейн.

– Никогда, – подтвердила девушка, пытаясь представить себе, что бы сказал Малик, увидев ее. Соррель отогнала сомнения – теперь она европейская женщина и может делать все, что пожелает, – никто ее больше не контролирует и не опекает. Малик вычеркнул ее из своей жизни – как еще объяснить тот факт, что он не отвечает на ее письма и звонки?..

На глаза Соррель навернулись слезы, и она поморгала, чтобы прогнать их. Она бы хотела, чтобы ей не было так плохо и больно, ведь в реальности между ней и Маликом ничего не происходило. Она все напридумывала. Не было никаких знаков внимания с его стороны, и уж тем более он никогда не целовал и даже не дотрагивался до нее… К горлу подступил комок. Действительно, если не считать того раза, когда она еще ребенком училась ездить верхом и он подсадил ее на лошадь, Малик никогда не дотрагивался до нее.

На свадьбах своих братьев он не танцевал с ней, хотя у него была такая возможность. Конечно, он почти все время занят, но… Соррель нахмурилась, вспоминая. Он вообще ни с кем тогда не танцевал, даже с теми гостьями, которые так и увивались вокруг него.

Почему же он занимал все ее мысли? Зачем она постоянно мечтала о нем? Настало время двигаться дальше, и она уже сделала первые шаги – сняла квартиру, нашла работу… Раньше настоящая жизнь проходила мимо нее, но теперь Соррель была намерена наверстать упущенное. Она посмотрела на Джейн и попросила:

– Давай пойдем по магазинам после работы.

– Ну, наконец-то. Я думала, ты никогда мне этого не предложишь.

До приезда в Англию Соррель никогда не ходила по магазинам с кредитной картой. Ее родители предпочитали тратить не много, а после их смерти ей не приходилось делать покупки – все товары доставляли прямо во дворец, и шейх оплачивал то, что она выбирала. Таким образом, к этому моменту на ее счете скопилось довольно много денег, так почему бы их не начать наконец их тратить?..

Джейн радовалась, как ребенок.

– Примерь вот это!

– Нет-нет, – запротестовала Соррель, – не могу. Ярко-красный – не мой цвет.

– Откуда ты знаешь, ты же даже не пробовала?

И в самом деле, откуда?

К удивлению Соррель, Джейн оказалась права – ярко-красный сарафан очень шел ей, особенно в сочетании с оранжевыми бусами. Она бы ни за что на свете не оделась так в Харастане, но ведь это был хороший признак. Новая жизнь – напомнила она себе.

Новая жизнь – новая женщина.

Соррель купила четыре платья, джинсовую мини-юбку, несколько оригинальных топов и босоножки на очень высокой танкетке, в которых ее ноги выглядели умопомрачительно длинными.

– Сегодня у тебя появится шанс надеть обновки, – промурлыкала Джейн.

Соррель замерла.

Я что-то пропустила?

– Почему сегодня? – спросила она.

– Послушай, – решительно начала Джейн. – Я не задаю вопросов, но вижу: тебя явно что-то мучает, однако ты не считаешь нужным говорить об этом. Но, думаю, я понимаю, в чем тут дело, и хочу тебе помочь. Клин клином вышибают, и мы начнем вышибать его прямо сегодня.

Соррель открыла было рот, собираясь возразить, что знакомство с мужчиной пока не входит в ее планы, но передумала.

А почему, собственно? Может, со мной что-то не так? Скорее всего, если я так реагирую.

Соррель уже исполнилось двадцать пять лет, но у нее еще никогда не было молодого человека, она ни разу не целовалась.

Мне просто необходимо избавиться от эмоциональной зависимости от Малика…

Подавив охватившую ее панику, девушка кивнула.

– И куда мы пойдем?

– В бар. В семь вечера.

Собираясь на встречу с подругой, Соррель вовсе не ощущала того радостного возбуждения, которое, как она подозревала, должны ощущать все нормальные девушки в предвкушении веселого вечера.

Но в глубине души она понимала, что голубое платье очень идет ей, ее роскошные светлые волосы блестят, спускаясь до самой талии, а длинные загорелые ноги выглядят великолепно, особенно в этих босоножках.

Когда она вошла в бар, присутствующие как один уставились на нее. Она оглянулась, думая, что все смотрят на кого-то, стоящего у нее за спиной, но оказалось, восхищенные взоры действительно устремлены на нее.