Ночью я добрался до городка и снял номер в мотеле. Выйдя на улицу, я прошел два квартала, прежде чем решился позвонить. Мой звонок Джеймиссона не удивил. Мы договаривались об условных знаках. Я должен был позвонить и спросить: «Это квартира Стюартов?»

Если он ответит «нет», значит, все в порядке, а если скажет, что я ошибся номером, то… лучше не говорить, что мы предусмотрели на этот случай. Значит, Саша не смогла добраться вместе с его братом до железной дороги и выехать в Канзас. Я набираю номер и чувствую, как дрожат мои пальцы. Наконец слышу голос мистера Джеймиссона.

— Здравствуйте, — торопливо говорю я, стараясь изменить голос, — это квартира Стюартов?

— Нет, — отвечает мне Джеймиссон, и я слышу музыку в его словах. — Нет, нет, — добавляет он на всякий случай, чтобы я все понял, и кладет трубку.

Значит, с Сашей все в порядке. Значит, она уже на пути в Канзас. Теперь нужно узнать насчет Кости. Здесь я могу набрать номер мобильного аппарата моей родственницы. О нем не знает никто, даже мафия.

— Алло, — говорю я, услышав знакомый голос, — здравствуй. Как дела? Как добрался Костя?

— Он еще не приехал, — вдруг сообщает она мне убийственную новость.

Я чувствую, как у меня кровь приливает к голове и начинает сильно стучать сердце.

— Как это — не приехал? — я смотрю на часы. — Он давно должен быть в Буффало, еще час назад.

— Его нет, — повторяет она, — мы дежурим у автобусной станции. Пришел автобус, но его в нем не было.

— Когда пришел?

— Сорок минут назад.

У меня еще есть слабая надежда, что он ошибся. Сел в другой автобус. Хотя как он мог ошибиться? В американских автобусах билеты проверяют при посадке. Ему бы наверняка объяснили, куда он должен сесть. В какой автобус. Для этого не обязательно знать английский язык. Ему бы просто показали его автобус. Но он не приехал…

— Мы будем ждать его всю ночь, — говорит родственница, — может, он перепутал маршрут?

Наверное, она хочет мне помочь. Наверное, она действительно хочет спрятать Костю у себя в Сиэтле. Но я уже испорчен настолько, что никому не верю. И я вдруг думаю, что ее благородство объясняется исключительно деньгами, которые она заработает благодаря Косте. И все-таки, где он остался? Что он мог перепутать? Это ведь не маленький ребенок. Неужели его перехватила мафия? Но как они оказались в Вудстоке? Как смогли его вычесть? Нет, я не хочу верить в такой печальный исход. Получается, что все мои планы оказались сорванными. Получается, что я подставил собственного сына этим бандитам. «Не хочу в это верить», — повторяю я как заклинание.

Дальше можно не рассказывать. Я не спал всю ночь. Я бегал по городу и звонил из разных автоматов каждые пятнадцать минут. Кости все не было. Утром я позвонил в очередной раз. И снова услышал, что он так и не приехал. По ночам автобусы почти не ходили. Но среди пассажиров трех прибывших утренних автобусов его не оказалось. Я не знал, что мне делать. У него не было даже мобильного телефона, чтобы я мог ему позвонить. Ведь только два дня, как он приехал в Америку!

Моя родственница ждала Костю в Буффало еще день. Самый тяжелый день в моей жизни. К вечеру среди пассажиров прибывших одиннадцати автобусов его тоже не было. Поздно вечером я забылся тревожным сном, в котором снова и снова видел маленького Костю, которого у меня пытаются отобрать. Когда я позвонил в очередной раз, мне ответил незнакомый голос по-русски:

— Не нужно больше звонить, Левша. Будет лучше, если завтра утром вы приедете в Нью-Йорк. В одиннадцать утра ждем вас в офисе мистера Барлоу. Вы не забыли, что должны выехать в Монреаль?

Я понял, что проиграл. Костя у них в руках. Только он один знал, где и когда его будут ждать мои родственники.

— Где Костя? — спросил я, уже зная ответ.

— Он отдыхает в Нью-Йорке, — сообщил мне бесстрастный голос.

— Отпустите моих родственников, — устало попросил я, — завтра утром ждите меня в Нью-Йорке.

— Завтра утром они уедут к себе в Сиэтл, — произнес тот же голос. — Вы хотите еще что-нибудь сказать?

— Нет, — ответил я, с трудом сдерживаясь. И когда на другом конце отключились, я громко разрыдался. Стоявшая рядом негритянка шарахнулась от меня, не понимая, что со мной произошло. Я шел по городу и сквозь слезы повторял имя своего сына. Откуда мне было знать, что самое страшное ждало меня впереди?

Я сижу в ночном поезде, направляющемся в Нью-Йорк, и обдумываю свое положение. Ясно, они меня переиграли. Переиграли по всем пунктам. Я ведь думал, что сумею спрятать Костю здесь, когда вызывал его к себе. Считал, что так будет лучше. И для меня, и для детей. Но выходит, я ошибся. Обидно другое. Теперь мне придется стрелять в бывшего премьера и подставляться под пули снайперов, которые наверняка будут стоять за моей спиной. Или не будут? Мне ведь слово дали. Хотя, по большому счету, я его сам и нарушил. Сбежать пытался и детей отправить подальше. Вот они меня и подловили. Конечно, мне нужно бы поспать, чтобы завтра в Нью-Йорке быть бодрым и сильным, но я все равно не могу заснуть. Только два человека могли быть в курсе моих планов. Один, который знал про маршруты детей. И второй, который видел нас в Огасте и мог сделать соответствующие выводы. Джеральд Джеймиссон и Уильям Кервуд. Один — верующий баптист, глава общины в Олд-Тауне; другой — политик, конгрессмен, богатый человек, готовящийся стать вице-губернатором штата. Один из них меня предал. Только кто?

Судя по тому, как быстро они вышли на Костю, это мог быть Джеймиссон. Он знал подробный маршрут не только Саши, но и моего сына. Хотя про Буффало я ему не говорил. На всякий случай решил подстраховаться. Но он мог сам вычислить маршрут Кости. Или просто узнать у него, когда был у нас дома. Не получается. Мы обсуждали подробный план Костиного маршрута уже после отъезда семьи Джеральда. Неужели все-таки Джеймиссон предатель? Верующий человек. Отец пятерых детей. Или мир уже перевернулся, а я об этом не знаю?