Контингент был еще тот. Так у нас в группе учился дедушка, который в сто восемьдесят дюжин дюжин вдруг почувствовал у себя талант к магии, проигнорировал протесты многочисленной родни, детей, внуков, и даже правнуков, и пришел сюда учиться. А еще была семейная пара, я их людьми-кошами назвал, Фидел и Зосья - у них действительно были острые уши, вертикальные зрачки, усы и когти на пальцах - так они тут уже пять лет учились, и до сих пор ничего, кроме простейших заклинаний, освоить не могли. Из любой другой школы их давно бы выгнали. Но Ахим считал Фидела едва ли не лучшим учеником, потому что он всегда ходил на все занятия и старательно выполнял все, что ему говорят. Ахим иногда приходил, и ставил нам всем Фидела в пример - хоть даже у дедушки все лучше получалось. Был еще мальчик-альбинос, его все Кусмэ звали, а я Кузьмой прозвал. Он был сирота, раньше на базарах воровал, подсознательно чужой взгляд отводя. А потом его поймали, хотели в тюрьму посадить - но он бежал, пришел сюда учиться. Стража приходила, хотела его арестовать, но Ахим никогда и никого из своих учеников не выдавал. Он за несколько недель до нас пришел, но уже такие чудеса показывал, что в любой другой школе его бы уже давно на старший курс перевели. Но у Ахима не было старших и младших, и он тоже учился с нами. Кузя был похож на человека, только очень маленький, абсолютно белый, и руки у него были перьями покрыты. Тоже белыми. А последним в нашей группе был Немой Гигант. Никто не знал, как его зовут, но он был очень большим, метра три ростом, и всегда молчал. А еще он совершенно не имел никаких склонностей к магии. Просто как-то однажды пришел, постучал в ворота школы, Ахим так же молча его пустил и дамочка с щупальцами вместо рук записала в группу "четыре один Р". С тех пор он регулярно посещал все занятия, но так и не сказал ни слова. И не смог ни единого заклинания сотворить. Просто сидел и смотрел.

Сначала я подумал, что попал в сумасшедший дом. Потом я в этом уверился. Какие ученики, такие же тут были и учителя. Мастер Ли, который читал теорию магии, всегда начинал свои лекции непонятно с чего, говорил непонятно о чем, заканчивал так же. А потом задавал непонятные вопросы, и очень злился, что никто на них не мог ответить. Аршаин Фимар читал историю магии, пары у него всегда были интересные, но в конце каждый раз шли контрольные, ничего общего с лекциями не имеющие, и хорошо их писали только Фидел и Зосья. Не потому, что что-то понимали - просто они здесь очень давно учились, а контрольные у Фимара были одни и те же, просто он их повторял по кругу. Аршаин Хармид Хомтрий, у которого кожа отливала блеском отполированного железа, читал прикладную магию, но он все время заикался, бурчал что-то себе под нос, а когда ему задавали вопросы - терялся, и все время прочищал горло. А еще все знали, что он считает себя самого богом, у него в кабинете стоит алтарь и все контрольные, что мы ему сдавали, он не читает даже, а сжигает на алтаре. Какая хорошо горит - ставит положительную оценку, плохо - отрицательную. Потому ему часто сдавали чистые листики, пропитанные чем-то горючим, только Фидел упорно писал ответы на вопросы. Но так как он ничем бумагу не смачивал, то получал оценки как правило хуже, чем мы. А еще был в школе Ахима Растерзала преподаватель теории магических ритуалов аршаин Молопоел, я его обозвал "Мало Поел", потому что он действительно был худой, как палка. Он нам рассказывал про то, как нужно правильно устраивать все магические ритуалы, но как все знали, сам он со всем этим знаком только в теории, а практики он вообще как огня боится, и уже много лет не колдовал. Был и общих дисциплин преподаватель, но он был не аршаином. Просто человеком. Только у него на лбу был еще один глаз, и рук было всего шесть. Звали Маринок. Он должен был нам рассказывать про историю, географию, культуру, но вместо этого читал байки. Причем человек совершенно без комплексов, он мог говорить абсолютно на любую тему, от подробностей своей интимной жизни с одной из учениц нашей школы, и до того, как он однажды голый через весь Хонери от ревнивого мужа своей любовницы убегал. Фидел на его пары Зосью никогда не пускал, старик сам не приходил, а остальные не пропускали. Даже Кузя. Они, мальчик-альбинос с крыльями и огромным магическим потенциалом и пошляк-Маринок, вообще были закадычными друзьями. У них даже много тем было для разговоров. Кузя в свою бытность карманником тоже много историй нахватался, и слов нехороших, а теперь делился своим опытом с Мариноком. А тот мальчишку жизни учил, рассказывал, как правильно женщин охмурять. Авьен тоже на его пары приходила, но только потому, что я туда ходил. Ей Маринок сильно не понравился, и она всегда очень краснела, когда он свою очередную историю рассказывал.

Еще у нас были лабораторные магические работы. Их вели двое, шаин Здас и шаин Сис, они были братьями-близнецами, долго работали в цирке, силачами. А потом узнали, что у них способности к магии есть, поступили в школу Ахима Растерзала, каким-то чудом научились магии, получили звание "шаин", да так и остались. Могли бы уйти, аршаинами стать, но не захотели. Им тут нравилось. Они были настоящими садистами, всегда высмеивали тех, кто не мог справиться с заданием. Здаса и Сис все ненавидели, но они слыли любимчиками самого Ахима, а потому их никто не трогал. Только я пару раз высказал им в лицо все, что думаю по поводу их насмешек, и с тех пор они меня больше не трогали. Не потому, что я такой смелый, а потому, что внимательный. Я заметил, что на самом деле Ахим их тоже не выносит, а статус "любимчиков" - просто слухи, которые он почему-то не хочет развенчивать.

И вот в этом сумасшедшем доме я, скобы, был должен научиться магии. Авьен уже через неделю попыталась меня отсюда вытянуть, решив, что Бинор над нами пошутил, отправив сюда, но я отказался. Я всегда считал себя очень умным, и теперь мне просто обидно было сдаваться. Если те же Здас и Сис смогли тут, в этом сумасшедшем доме, магию освоить, то неужели я не смогу? Потому мы остались, и я упорно, по крупицам, собирал информацию о магии. Пока однажды на лекции аршаина Ли мне не показалось, что я понимаю, о чем он говорит. И спросил:

–  Извините пожалуйста, уважаемый аршаин, можно вам задать один вопрос?

–  Да, молодой человек?
– Ли удивленно на меня посмотрел, он уже и не надеялся, что с моей стороны будет хоть какое-то внимание к его лекциям. А я на самом деле его всегда очень внимательно слушал, только, как правило, ничего не понимал.

–  Скажите пожалуйста, правильно ли я понял, что одно из направлений магии, некромантия, кардинально отличается от всех остальных самой ограничивающей природой своего источника?

Моя латакский язык был уже неплох - намного лучше, чем русский Авьен, и даже такие, сложные и запутанные фразы, я произносил почти на полном автомате, только изредка напрягая память, чтоб вспомнить то или иное заковыристое слово.

–  Молодой человек, ваш вопрос заслуживает отдельной лекции!
– загорелся Ли.
– Вы совершенно верно подметили - некромантия, единственное направление магии, где сила заклинания ограничена не внутренними резервами аршаина, а лишь той силой смерти, которую он сможет в себе аккумулировать. При этом, потенциально, предела нет, однако у вас может возникнуть резонный вопрос - если так, то почему некроманты составляют лишь малую часть всех аршаинов? На самом деле ответ на данный вопрос лежит в сфере скорее философской, чем магической, но если брать исключительно силовую составляющую, то очевидно, что та часть магических флюидов, которую некромант получает при жертве живого существа, пренебрежимо мала, и реально некромантия открывает весь свой потенциал лишь при условии добровольного согласия жертвы отдать свою смерть некроманту, что, как вы должны понимать, достаточно проблематично, потому что не многие живые существа добровольно согласятся отдать свою жизнь ради удовлетворения некромантом магических амбиций.

Типичное предложение аршаина Ли, длинное и запутанное, меня не сбило с толку.

–  То есть Вы хотите сказать, что для того, чтоб некромант имел запредельную силу, должно быть принесено большое количество обязательно добровольных жертв?

–  Не совсем, молодой человек, но суть вы верно уяснили. Нет необходимости именно в жертвенности, просто умирающие должны согласиться, чтоб их смерть использовал данный некромант в своих целях. Вам должны были на уроках истории магии рассказывать, как однажды при прорыве Границы огромные полчища врага прорвались в Латакию, и тогда все некроманты выступили перед войском тадапов, которым все равно было умирать, попросив их в последний момент перед смертью думать не о семье, а о том, что их смерть должна быть отдана некромантам для их заклятья. Тадапы погибли все, лишь малая часть их них смогла побороть лишенные смысла предрассудки, согласно которым нельзя отдавать свою жизнь для ритуала некроманту, но и тух, кто послушался, хватило, чтоб некроманты смогли лишь своей магией удерживать войска врага до тех пор, пока не подошли подкрепления шираев и враг не был уничтожен.

Нам об этом никто не рассказывал. Более того, Авьен учила меня всему, но никогда не упоминала ни о Границе, ни о Пограничье. Я сам постепенно узнавал, что это такое. Прямо ни у кого не спрашивал, чтоб не вызывать лишних подозрений. Но вот из таких вот историй я постепенно понял, что Латакия со всех сторон окружена загадочной Границей, по ту сторону которой живут враги, а по эту - Стражи Пограничья, который и сдерживают вечный натиск врагов.

Ли был не единственным, с кем я в конце концов нашел общий язык. Я вообще всегда сходился с преподавателями, потому что они знали то, что не знаю я, а мне всегда было интересно узнать что-то новое. Однажды на паре Мало Поела, я у него спросил: