— Ясно, хотим, — сказал Миша.

— Еще бы! — сказала Рая.

— С большим удовольствием, — сказал Борис и церемонно поклонился.

— Отлично. Прошу вас явиться сюда утром в девять ноль-ноль. А сейчас, поскольку вы уже здесь, советую, во-первых, заглянуть в уголовный музей. А после музея найдем вам еще какую-нибудь интересную практику. Хватит на весь вечер. Для будущих криминалистов все это полезно.

Борис зевнул и глянул на часы.

— Я уж бывал в этом музее. Пожалуй, съезжу на стадион. До темноты еще два-три сета сыграю. Скоро первенство, надо потренироваться.

— Так я и думал, — усмехнулся Данилов и шутливо вздохнул. — Эх, молодёжь, все-то вы уже знаете, везде бывали. Пренебрегаете азами специальности.

— Нет, Василий Иванович, мы с Мишей пойдем и в музей, и всюду, — поспешно сказала Рая и повелительно взглянула на Мишу.

А Данилов ласково взглянул на студентку. Она пришлась ему по сердцу: бойкая, находчивая, пытливая. Нет, совсем не зря возится с ними старик Леонтий Федорович.

— Петя, проводи их к капитану Гребневу, пусть покажет, что поинтереснее.

Студенты вышли вслед за младшим лейтенантом, а Данилов вновь набил трубку и окутался облаком табачного дыма. Убрал фотографию в папку, крепко завязал тесемки. Кажется, все сделано, как надо. Все должно получиться…

Дверь раскрылась. В кабинет вошли Миша и Рая, а за ними Петя.

— Василий Иваныч, капитана-то Гребнева нет на месте. На столе лежит записка: ушел в молодёжное кафе.

— Ах, беда! — сказал Данилов и хлопнул себя по лбу. — К старости забывчив стал. Я же его сам туда отправил. — Он посмотрел на разочарованные лица студентов и смущенно засопел трубкой. — Ладно, друзья. Приглашаю вас на прогулку, не менее интересную, чем по музею. Согласны?

— Вызвать машину? — спросил Петя.

— Зачем нам машина, да еще с милицейскими знаками. Тут всего-то два квартала, пешком дойдем. Ты, Петя, отправляйся вперед, да не забудь переодеться в штатское.

Петя вышел, а Данилов встал, открыл стенной шкеф, достал оттуда легкий плащ и фетровую шляпу. Он застегнул плащ на все пуговицы, и сразу исчез офицер милиции; перед студентами стоял обыкновенный скромно одетый человек, каких сотни на улицах города.

— Как все загадочно! — сказала Рая. Глаза ее светились нетерпением и любопытством.

— То ли еще будет, — в тон ей ответил Данилов и таинственно подмигнул Мише. Он взял студентов под руки. — Пойдемте, товарищи.

Шагая по улице, Данилов расспрашивал студентов о знакомых ему преподавателях, с теплым юмором говорил о старике Леонтии Федоровиче, вздыхал, вспоминая свои университетские годы; даже в лирику ударился; припомнил захламленную гардеробную кладовушку под лестницей в юридическом корпусе, куда студенты нет-нет да и смывались с особо нудных лекций.

— Бывало, и целовались там, чего уж скрывать… — при этом Данилов покосился на идущих рядышком Мишу и Раю и усмехнулся — Оказывается, история повторяется.

Рая почему-то покраснела и поспешила переменить разговор:

— Я, конечно, понимаю, Василий Иванович, таких вопросов задавать не следует, и все-таки спрашиваю: куда мы идем?

— Уже пришли, — сказал Данилов и остановился перед входом в молодёжное кафе. — Прошу.

В этот предвечерний час в кафе еще было безлюдно. Официантки сидели и болтали о своих делах в углу возле эстрады, на которой одиноко торчал укрытый чехлом контрабас. Данилов направился к, столику у окна. За этим столиком сидел мужчина в сером костюме и меланхолично тянул из фужера молочный коктейль.

— Знакомьтесь, — коротко сказал Данилов. — Капитан Гребнев.

— Здравствуйте, — сказал Миша. — Да мы уже знакомы. Помнишь, Рая?

— Конечно, — сразу откликнулась Рая и улыбнулась Гребневу с хитринкой. — Вы приходили в пикет на Невском, куда мы приводили задержанных «бегунков», и всегда сидели в сторонке, ни во что не вмешиваясь. Я тогда еще подумала: кто бы это мог быть?

— Угу, — неопределенно ответил Гребнев,

— Тс-с-с-с… О делах здесь не говорят. — Данилов кивнул на приближавшуюся официантку. — Что вам заказать, друзья? Лично я, по-стариковски, возьму стакан чая с лимоном. Горячего-горячего.

— А мне мороженого, холодного-холодного. И эклер. А тебе, Миша?

— Мне бы яичницу и стакан чего-нибудь, — рассеянно ответил студент. Он посмотрел на Раю выразительно, словно хотел сказать: «Ничего не понимаю». Девушка кивнула и чуть пожала плечами.

По дороге сюда было просто идти и болтать о том о сем, а сейчас разговор не клеился. Капитан Гребнев по-прежнему молча тянул свой коктейль и поглядывал в окно. Данилов, посасывая незажженную трубку, тоже смотрел на улицу; чай в стакане остывал, пальцы правой руки Данилова безостановочно барабанили по мраморной крышке столика, а лицо было хмуро.