Кое-как совладав с потрясением, я встала.

Мы с Квеном поменялись местами — воин сунул Трента себе за спину в угол возле двери. Рядом с ними стоял Эдден, направив пистолет на Ала. Вервольфы стояли у задней стены, вытаращив глаза, Айви осталась сидеть где сидела, моргая и глядя на свое отражение в зеркальном стекле, не замечая по­пыток Стриж поднять ее и оттащить к стенке. Глаза красавицы-вампирши были полны страха, рот приоткрыт. Слышался запах жженого янтаря, и я охлопала свою одежду, ища прожжен­ную дырку — но тут увидела, откуда запах. Дверная ручка рас­плавилась—в ближайшее время никто отсюда не выйдет.

Господи, жить-то как хочется.

В комнате за зеркалом горел свет, и кто-то пытался разбить стекло стулом. С колотящимся сердцем я попятилась к стене, не сводя глаз с Пискари и Ала.

—Дженкс, назад!— крикнула я, увидев искры пыльцы. Оскаленный и рычащий Пискари схватился с Алом. Демона серьезно сковывало тело колдуна, в котором он находился, и я похолодела, увидев, что вампир его одолел. Прикрыв рукой шрам, смотрела, потрясенная, как Пискари всадил зубы ему в шею.

Ал взвыл, сумел просунуть между собой и вампиром руку, потом колено, попытался, болезненно ухнув, оттолкнуть Пис­кари от себя — и не смог. Слезы воспоминания наполнили мои глаза, когда демон со стоном обмяк — вампирская слюна нача­ла действовать.

Схватившись рукой за ноющее плечо, я отвернулась, нашла взглядом Трента за спиной Квена. Он тоже был потрясен. Вряд ли до этой минуты он представлял себе, какой ужас пришлось пережить мне и Квену при нападении неживого. Нежити на все наплевать — они существуют, чтобы есть. А умение ходить и говорить только облегчает им задачу.

Эдден посерел, но ствол у него в руке не дрожал — капитан ждал момента. Удары по зеркалу сменились ударами в дверь.

С влажным стуком Пискари уронил Ала на пол, вытер тыльной стороной ладони рот, и даже остатки с себя стер черным носовым платком. Потом встал — глаза у него были черные. Он насытился, но мы были заперты с ним в этой комнате. У Ала поднялась рука — и упала.

В комнате сгустилось напряжение, и Дженкс приземлился мне на плечо:

—Рэйч, еще не все, — сказал он испуганным голосом. — Поставь вокруг себя круг.

Я зачерпнула из линии и наскоро поставила круг, но лег­кий запах жженого янтаря привлек мое внимание к передней стене комнаты. Ах, черт!

Над Алом всходил туман — демон не был мертв, и он покидал тело Ли, от которого уже не было проку. Пискари этого не знал — стоял, довольный сам собой по уши, благосклонно улы­баясь. Чтобы круг устоял перед демоном, у него должна быть материальная основа. А моя сумка с брусочком магнитного мела была на той стороне стола. Подобрав платье, я подползла к сто­лу, дернула на себя сумку, попятилась в угол — а Пискари надвигался на меня — и дрожащими пальцами стала в ней копаться.

—Рэйч, быстрее! — заверещал Дженкс.

С колотящимся сердцем я нашла мел, дернула его наружу — он выскользнул, я заорала от досады, видя, как он закатился под стол. Нырнула за ним, но меня опередил Квен, и мы схватились за мел одновременно.

—Демон не убит, — сказал эльф, и я кивнула. — Мне это нужно, — добавил он и выдернул мел из моих пальцев.

—Да черт тебя побери, Квен! — начала я, но завопила, ког­да чужие пальцы схватили меня за лодыжку и вытащили из-под стола. Я извернулась, хлопнулась на спину и увидела перед собой Пискари. Он обнажил клыки, и сердце у меня екнуло. От шеи разошлась волна ощущения, но мне было слишком страш­но, чтобы это ощущение было приятным. Вампир закрыл глаза в извращенном блаженстве, купаясь в нем как в солнечном све­те. У него за спиной завертелся слой безвременья, сгустился в образ египетского бога подземного мира с гладкой голой гру­дью и в ало-золотой набедренной повязке с колокольчиками.

Никогда раньше не думала, что могу обрадоваться появлению Алгалиарепта. Единственное осложнение — что он наверняка убьет меня, когда покончит с Пискари.

— Пискари, — сказала я с придыханием, глядя, как налива­ются кровью козлиные глаза демона и высунулся собачий язык подобрать повисшую ленту слюны, — тебе бы стоило посмот­реть назад.

— Жалкая попытка, — насмешливо бросил неживой вам­пир, и я сумела не ахнуть, когда он вздернул меня на ноги.

— Дурак набитый, ты только Ли убил, а не Ала! — сказал ему Дженкс, вися надо мной.

Вампир сделал глубокий вдох, принюхиваясь. Потом отшвырнул меня так, что я взвизгнула, полетела назад и удари­лась спиной в шкаф. Пытаясь вдохнуть, я потянулась к спине рукой.

— Рэйчел! — заверещал Дженкс. — Ты живая? Двигаться можешь?

— Могу, — просипела я, скашивая глаза до упора, потому что он был от меня в паре дюймов. Осмотрела комнату в поис­ках Айви, но не увидела. Кто-то заорал — на этот раз не я, и я поднялась.

— Бог ты мой! — прошептала я.

Дженкс парил в воздухе рядом. Ал схватил Пискари — и это было видение из глубин истории: бог с головой шакала схва­тился с египетским принцем в царственных одеждах, ибо принц поставил себя на одну доску с подземным миром. Демон схва­тил Пискари за шею, пальцы ушли в плоть вампира как в тесто, он пытался просто пережать шею и отделить голову. Пискари отбивался, но Ал уже был в обличье Демона, и злости ему хва­тило бы отсюда до Поворота и обратно. У неживого вампира не было ни единого шанса.