— Так на рынке ж все дешевле…

— Дешевле?!? Ты так бережешь деньги банка? С какой это стати?

— Да я все время — на рынке… Там еще и качественнее, потому что магазинная торговля набирает, по-старинке, все тот же ассортимент, не отслеживая технических новинок.

— Какая тебе такая техническая новинка — кусок трубы с резьбой? — грозно насупился следователь. — Расскажи лучше, как ты подал сигнал своим сообщникам? Только ты вышел, как они тут же и явились! Случайность? Гнить тебе на пожизненном за такую случайность…

Сантехник побледнел.

— Я же сам вызвал милицию, — тоскливо привел он свой последний аргумент…

— И что? Засчитать тебе это, как явку с повинной? — с иронией в голосе произнес следователь и вдруг скомандовал Легину, — взять его! За решетку — пусть хорошо подумает… На рынке ему дешевле… Время выигрывал для бандюков…

Легин взял несчастного сантехника за локоть и вывел его из банка.

Все присутствующие с испугом наблюдали эту сцену…

— И, что — посадили? — заинтересованно спросил генерал, внимательно выслушав рассказ о разыгранном в банке представлении.

— Как можно? — возразил ему Крастонов, — Это же нарушение законности!

— Я бы на это и не пошел, — добавил следователь прокуратуры.

— Так это ж фикция, — разочарованно протянул генерал, — вот увидят вашего сантехника на улице и рухнула вся ваша постановка…

— Не совсем фикция, Владимир Антонович, — пояснил Легин, — для вида завезли его в СИЗО, чтобы слух пошел… А ночью забрали и отправили в деревню к родственникам, с наказом, чтобы и носа из дома не высовывал…

— Хитрецы, — засмеялся генерал, — и какие ваши дальнейшие планы?

— Предварительно мы установили, что чаще всех отлучался в туалет, где было отведено место для курения, программист — заядлый курильщик, — пояснил Легин.

— Во время допроса он же больше всех нервничал, когда его опрашивали по поводу обстоятельств ограбления банка и примет нападавших, — добавил следователь.

— И еще, — уточнил Легин, — я заметил, но вначале не придал значения, тому, что допрашиваемый программист указательным пальцем правой руки машинально потирал большой палец, пытаясь стереть якобы запекшуюся кровь. Я тогда отнес это на счет случившейся стрессовой ситуации, а пораненный в суматохе палец посоветовал ему обработать водкой или одеколоном.

— Отчего тот вздрогнул и опустил руку, — присовокупил следователь, — я тоже на это обратил внимание.

— Лишь через день, анализируя события, — продолжил Легин, — я подумал, что указательный и большой пальцы могли быть испачканы не кровью, а красным суриком, которым преступник замазывал для маскировки пропил в патрубке. Отмыть красный сурик просто мылом невозможно, для этого требуется специальный растворитель или бензин.

— Прекрасно, — похвалил генерал, — я всегда был высокого мнения о твоих аналитических способностях, Андрей Зосимович. Взяли программиста в работу?

— Не только его, — ответил Легин, — всех троих, на всякий случай. По полной программе — и наружка, и прослушка, и связи. Но его, конечно, особенно.

— Каковы результаты?

— Пока результатов нет. Все трое ведут обычную жизнь, никаких подозрительных встреч, никаких шифрованных звонков.

— Хорошо. Докладывать ежедневно.

— Есть, товарищ генерал.

Крастонов сидел за столом в своем кабинете и читал распечатку телефонного разговора. Напротив находился Легин.

— А сама запись есть? — спросил через некоторое время Крастонов.

— Конечно, — ответил Легин, — включить?

— Давай послушаем. Сгодится ли для идентификации голосов, если что?

— Нормальная запись. Эксперты уже слушали.

Легин достал портативный магнитофон и щелкнул кнопкой.

Послышались два слегка искаженных мужских голоса.

— Здорово, Мурзилка. Как вы там?

— Привет, брателло (голос слегка заплетался). Нормалек. Что слышно по теме?

— Ничего. Синие не в ту степь роют. Лоха унитазного в клоповник кинули. Ни примет, ни следов, как в песне.

— Ну и лады. А чо звякаешь? Договорились же — месяц в тине щуриться.

— Хорошо вам сидеть, кайфовать. Вы, давайте, долю везите, как договаривались, а то — пропьете, да на баб просадите. Слышу же — бухой полностью.

— Да ты чо — охренел? Нам туда нельзя. Сам подруливай.

— Когда?

— Так… Счас спрошу Геру, погодь…

(Издалека послышался разговор, но слов не разобрать).

— Так. Давай через три дня. Ночной лошадью. На вокзале тя встречу.

— Понял. До стрелки.